Как бы мы не пытались дистанцироваться от мейнстрима, сам мейнстрим от этого не изменится. И самыми успешными фигурами российской общественной жизни сегодня, как и вчера, будут считаться Ксения Собчак и Ольга Бузова. Нравится нам это или нет. Самыми успешными. Самыми. Успешными…
(далее…)
Опубликовал в «Кофейне» ролик — профессиональный струнный квартет в подземном переходе исполняет прекрасную, возвышенную музыку, заставляя прохожих вынырнуть на мгновение из суеты и окунуться в Прекрасное… И сразу — одергивающие комментарии: «Если бы мэрия им ещё платила бы за это! А то люди с 5 лет посвятившие себя искусству, получившие лучшее в мире музыкальное образование, вместо того, чтобы блистать на лучших сценах, сидят часами в сырости, в продуваемых цементных коридорах, чтобы вы бросали им мелочь в футляр скрипки! Дома семьи, а вы -романтика!»… «Это ж скрипачи, ё-ма-ё! У них пальцы. Суставы. Чувствительность. А он лабает в холодном переходе в верхней одежде и в шапке. Это катастрофа, личная катастрофа, трагедия и попрошайничество от безнадёги, а нихрена не волшебство и не романтика».
Ребята, ну давайте не ханжить, а? Я по поводу уличных музыкантов. О которых вы вчера проявили столь трогательную заботу. Поверьте: уличный артист вообще и уличный музыкант в частности — это не просто НОРМАЛЬНО, это — ПРЕКРАСНО! Более того — любой музыкант в душе — именно уличный. Ни один концертный зал в мире не даст артисту такого контакта с публикой, как подземный переход или площадь. И эти слова не я придумал, это сказал лауреат международных конкурсов, один из величайших виолончелистов мира, преподаватель московской консерватории Евгений Румянцев. И сказал он это не в интервью, а в ментовке московского метро, куда его в очередной раз приволокли из подземного перехода за попрошайничество: он играл прохожим сюиты Баха.
С грустью я наблюдаю, что происходит с прекрасной группой «Моя Мишель» после того, как она попала в цепкие лапы продюсера Игоря Матвиенко. Конечно, Матвиенко — непревзойденный мастер в деле «выжимания денег из музыки». В этом ему равных мало, особенно после ухода Айзеншписа. Но «Моя Мишель» — не «Иванушки Интернешенэл», не «Любэ» и не Женя Белоусов, — самые «прорывные» и «хлебные» проекты Матвиенко. «Моя Мишель» — это неожиданный, обескураживающий русский декаданс, привет из начала русского 20-го века, из времени символистов, имажинистов, Малевича, Кандинского и раннего Блока, это нежная незащищенность и хрупкость, которых в хищных столицах давно нет, и которые смогли непонятным образом выжить лишь в далеком, затерянном между Байкалом и Владивостоком крохотном Благовещенске Амурской области. Куда еще не дотянулись руки умельцев «извлекать лавэ из звуков»… (далее…)
Черный кофе сегодня в светлых тонах и минималистической композиции. Так хочу. Потому, что с самого утра, стоило только радио включить, как захлестнула меня волна общероссийских «страстей по Высоцкому». 80 лет, юбилей, вся страна отмечает… Всяк приспособленец Высоцкого в свой лагерь тянет, всяк своим заочным сторонником сделать норовит, всякий к его имени присоседиться хочет. Чтобы и его, сирого, светом Семеныча высветило. Из мрака. (далее…)
Вот же чертовы протоукры! не дали наш разговор о «Matia Bazar» закончить толком. Я уже не помню, что хотел написать об этой группе сегодня, но то, что хотел предложить послушать песню «Tu Semplicita» — помню точно. Потому что эту песню я когда-то в далекой йуности даже пробовал петь. В составе коллектива. Она действительно очень простая. Как и следует из названия. («Tu Semplicita» — «Сама простота»).
По сути, обычная «умца-умца». Очень легко играется, очень легко разбивается на голоса. Но какой кайф ее и исполнять, и слушать! Есть что-то в этой простоте настоящее. Невыпендрежное, непафосное. Какая-то усталость в ней есть. Когда уже не до излишеств, не до понтов. И даже блестящий сольный выход Антонеллы Руджеро — всего один. Вот казалось бы — с ее возможностями можно было такого накрутить, такой пены нагнать… Но нет — только один выход. Всего — в меру. Настолько «всего в меру», настолько абсолютен вкус людей, сделавших эту песню, что вот и попса, и слащавая «цыганщина», и кабак конченый, а десятилетия проходят, и нет-нет, да и запоешь — «Tu oh semplicita, sei la mia felicita»… «Простота — мое счастье». И правда ведь: счастье — в простоте. И ни в чем больше.
АПДЕЙТ. Возможно, кто-то обидится на слово «цыганщина» по отношению к этой песне. Но «цыганщина» ведь тоже разная бывает. Бывает и такая, когда, дослушав песню, выпивашь медленно и до дна бокал вина, и говоришь: «Ты чувствуешь, Аполлинарий, как жизнь из нас по капельке выходит?» Цыганщина, да… Вот такая.
