Я всегда говорил — советский период нашей истории превозносят те, кто не любит или просто очень плохо знает русскую поэзию. В частности, ее великолепный Серебряный век. Любить русскую поэзию Серебряного века и одновременно с этим превозносить “власть советов” — абсолютно невозможно. Здесь, ребята, что-либо одно.
(далее…)
Я практически никогда не перепечатываю в блог чужие материалы. Нет нужды — во-первых, чужой материал любой человек и без меня прочитать сможет, а, во-вторых, даже чужой материал всегда лучше изложить по-своему. Но сегодня я хочу сделать исключение. И полностью перепечатать сюда материал о подвиге летчика Александра Мамкина. Потому что к этому повествованию добавить нечего. И не поделиться им нельзя — он позволяет нам больше узнать и о том, какими были наши предки, да и о «европейских ценностях» в нем тоже кое-что есть…
Жаль, что умнеешь тогда, когда молодость прошла, и этот ум уже, по сути, не особо и нужен.
Вот кого я ценил в молодости? Людей ярких, бросающихся в глаза, оставивших в истории свой след на века. Казалось, что только они достойны подражания, остальные — «серость», «планктон», «биомасса»…
«Пищеводы подъездов, давясь, пропускают / Тысячи тонн живой биомассы…»© Неотличимых друг от друга людей, которые даже не стремятся взлететь над толпой. А «живут, как все».
Два месяца продолжался мой бан на ФБ. Но если меня спросят, что же за эти два месяца стало главным событием, я уверенно перечеркну все, — от Нового года и снегопадов в Москве, и до Олимпиады и удивительных выборов президента России, — и оставлю только одно событие: подвиг в Сирии нашего летчика майора Романа Филиппова.
И сам этот подвиг, словно пришедший в наши дни из Великой Отечественной, и особенно то, как отреагировало на него общество, безусловно говорит нам: «Русский мир» есть. «Русский» не по этническому признаку, не по анализу крови, фамилии в паспорте, месту проживания или форме носа. А по совокупности общих ценностей. Общих идеалов. Общих для всех нас понятий о Хорошем и Плохом, о Добре и Зле, о Низменном и Возвышенном, Прекрасном и Ужасном.
На плечах майора Филиппова не было золотых погон Белой гвардии. Не было в его кармане и красного партбилета. Его поступками не руководил «мудрый Вождь и Учитель», за его спиной не стояло страшных «заградотрядов и войск НКВД». Не было всей этой атрибутики геройства, на которую наши враги списывают благородство поступков русского Солдата. Но русский солдат Роман Филиппов все равно поступил так, как поступали все наши предки на протяжении веков. Выбирая между жизнью и честью, он выбрал честь. И поэтому он — безусловный герой. Без тени сомнения и поправок. И он — лучшее доказательство того, что «Русский мир» жив не только в окопах ополчения Донбасса. А в каждом из нас. До сих пор.
Вот же чертовы протоукры! не дали наш разговор о «Matia Bazar» закончить толком. Я уже не помню, что хотел написать об этой группе сегодня, но то, что хотел предложить послушать песню «Tu Semplicita» — помню точно. Потому что эту песню я когда-то в далекой йуности даже пробовал петь. В составе коллектива. Она действительно очень простая. Как и следует из названия. («Tu Semplicita» — «Сама простота»).
По сути, обычная «умца-умца». Очень легко играется, очень легко разбивается на голоса. Но какой кайф ее и исполнять, и слушать! Есть что-то в этой простоте настоящее. Невыпендрежное, непафосное. Какая-то усталость в ней есть. Когда уже не до излишеств, не до понтов. И даже блестящий сольный выход Антонеллы Руджеро — всего один. Вот казалось бы — с ее возможностями можно было такого накрутить, такой пены нагнать… Но нет — только один выход. Всего — в меру. Настолько «всего в меру», настолько абсолютен вкус людей, сделавших эту песню, что вот и попса, и слащавая «цыганщина», и кабак конченый, а десятилетия проходят, и нет-нет, да и запоешь — «Tu oh semplicita, sei la mia felicita»… «Простота — мое счастье». И правда ведь: счастье — в простоте. И ни в чем больше.
АПДЕЙТ. Возможно, кто-то обидится на слово «цыганщина» по отношению к этой песне. Но «цыганщина» ведь тоже разная бывает. Бывает и такая, когда, дослушав песню, выпивашь медленно и до дна бокал вина, и говоришь: «Ты чувствуешь, Аполлинарий, как жизнь из нас по капельке выходит?» Цыганщина, да… Вот такая.
