Об одном только жалею — маловато я там бывал. Всего несколько раз. И очень давно. В том возрасте, когда внимание обращают не на характерные детали города, а на девок. Девки в Краснодаре — с ума сойти можно. Это факт медицинский. И еще там тепло. И еще мне запомнилось то, что люди ходят в домашних тапках по центральным улицам! 🙂 Раньше ходили, во всяком случае. Город сразу представляется одной большой коммуналкой. Короче, личные воспоминания о Краснодаре у меня довольно отрывочные. И хорошо, что их время от времени освежает Ребенок Неорганизованный (1 шт.) своими ужасными фотографиями. Намедни Ребенок выстрелил целой кучей снимков, кстати. Среди которых есть и такие, на которые не страшно взглянуть.
А вот этот снимок мне даже очень понравился. Это, граждане, и есть город Краснодар в своей центральной части. Бетонный короб на заднем плане снимка — это тылы Краснодарского Академического театра драмы. Который украшает своим фасадом современную улицу. А на задворках театра — вот такая вот зеленая прелесть происходит. Не знаю… Ребенка это бесит, а меня — умиляет. Мне кажется, что жить в такой зелени, в таком тепле и в такой беспонтовости — чистый рай. Но Ребенку этого не понять. Зело мал ишо патамушта. Унд глуп. А по мне — так не снимок это, а чистая Благодать! И пофигу, что сортир на улице. По теплому ветерку и сбегать не тяжело.
Британскому фотографу Норману Паркинсону сегодня исполнилось бы 100 лет. Для Британии, да что там Британия, — для всей европейской цивилизации сэр Норман Паркинсон был тем человеком, который диктовал стиль на протяжении более полувека. Начав работать в 30-е годы, он фотографировал до самых последних дней своей жизни. А умер Норман Паркинсон аж в 1990-м. Когда стиль Европы стал необратимо исчезать, и он, очевидно, почувствовал, что ничего не может этому противопоставить.
Он фотографировал всегда — и в начале 30-х, когда был бедным фотографом и только мечтал о своей студии, и когда служил в разведке Королевских ВВС в годы Второй Мировой, и когда возглавлял журналы и проекты, и был уже настолько большим начальником, что вполне мог бы себе позволить не брать в руки камеру. В послевоенном 20-м веке сложно найти сколь бы то ни было значимую селебрити, которая бы не гордилась портретом работы Нормана Паркинсона. Он делал обложки «Лайф» и «Вог». Он фотографировал «Битлз» и «Роллинг Стоунз», королевскую семью и звезд Голливуда. Был назначен придворным фотографом августейшей фамилии, и титул «сэр» носил не как американский сержант («Ты, толстокожий идиот!» — «Да, СЭР!» — «Ты любишь корпус морской пехоты?!» — «Да, СЭР!!!»), и не как я, в шутку названый так друзьями еще в глубоком прошлом веке, а по праву, по-настоящему, как рыцарь, по личному указу Ее Величества.
Фотографы обижены на Нормана Паркинсона. Обижены сильно и навсегда. За то, что он никогда не считал фотографию искусством. Он считал ее ремеслом, сродни сапожному или плотницкому делу. И относил фотографов не к богеме, а к сфере обслуживания. Ставя в один ряд с прачками и стекольщиками. Только он считал, что это ремесло просто обязано радовать людей. И иного предназначения у него нет. «Ели в вашей фотографии нет радости, если человек, глядя на ваш снимок, не испытал секундного счастья, значит вы даром испортили дорогую пленку фирмы «Кодак» и мое время!» — говорил он своим ученикам. И показывал своими работами, как надо приносить в жизнь Радость.
Умер уличный художник. Просто уличный художник. Просто умер.
Никто не знает, как его звали по паспорту. Называли никнеймом — «Паша 183». Никто не знает, где он жил. Вроде бы в Москве. Или в ближайшем Замкадье. Но так считается только потому, что большинство его граффити находятся в белокаменной. Но их можно найти и в Питере, и в Ебурге, и в некогда европейском городе Париже… Никто не знает, сколько ему было лет. Говорят, что не исполнилось и тридцатника. А еще любят повторять, что Паша «косил под Бэнкси». Но я в это не верю. Во-первых потому, что Бэнкси — гений, а косить под гения смешно. «Фуловый бесперспективняк», як кажет йуная поросль… Да и в чем «косил»? В том, что «шифровался», секретил лицо и имя, бегал от журналистов, несмотря на свою уже даже европейскую известность? Так это удел всех людей из стрит-арта. Не знаю, как у них там в лондонах и парижах с этим делом, но у нас даже безобидных и смешных «монстрантов» норовят в тюрьму упечь, а что уж говорить об уличном художнике? На нем статей, как на собаке блох. От «порчи муниципального имущества» до нашей любимой 282-й. Потому как в каждом рисунке Паши — мысль. А любая несанкционированная властью мысль по нашим правилам — уже «экстремизм». И что такое Пашин рыцарь, атакующий электричку, как не образ хрупких болотных «гаррипоттеров», идущих на цепь вооруженного до зубов ОМОНа?
Не косил Паша под Бэнкси. О разном они говорили. Пашу как-то не особо тревожили проблемы глобального потепления и банковского кризиса. У нас и более приземленных проблем — за глаза… А еще Паша был лириком. Как большинство русских художников. Ибо увидеть в треугольном пакете молока Вечную Пирамиду может только лирик.
Сегодня стало известно, что до тридцатника Паша не дожил. Очень больно, граждане, от этого. Очень больно, когда уходят молодые и талантливые из нашего отравленного шансоном и киркоровщиной культурного пространства. И нет бы какой-нибудь присосавшийся жвалами к стенке кишечника любимой Родины розовощекий депутат кони двинул — никто бы и головы не повернул. Но — фигу, депутаты держатся за жизнь и ее «здоровый образ» намертво. Втроем не отдерешь. А художники уходят. Не всегда объяснимо и всегда неожиданно. «Поэты ходят пятками по лезвию ножа, и режут в кровь свои босые души»…
А еще Паша совсем не искал славы и публичности. Нетипично для нашего времени рвущихся из штанов в телекамеру, правда?
Очень невовремя. Сейчас наше общество — как чуткие аптекарские весы. На одной чаше — «левые», «сталинисты», «запутинцы», «жидобойцы» и «хоругвеносцы», а на другой — недобитые большевиками Мастера. Те, кто привык в жизни рассчитывать не на Вождя Всех Народов и не на «руководящую и направляющую руку Единственно Верной Партии», а на свои собственные руки и знания, на свою семью и свою голову. Ну, не додушили их коммунисты. «Душили-душили, душили-душили, ДУШИЛИ-ДУШИЛИ!!!» Да недодушили. И каждый, самостоятельно мыслящий сегодня — на вес золота. Очень жалко, что ушел Паша…
И, знаете, очень интересно — как же он все-таки умер? Или «погиб»? Говорят, что все-таки «погиб»… Кто узнает — расскажите, ОК? А то меня терзают смутные сомнения…
Плохо, когда по весне, по самой ранней весне, уходит художник, которому еще и тридцатника не исполнилось. Очень хреново, граждане. Слов нет, как хреново.
С чувством глубокого удовлетворения (как «весь советский народ», ага! 🙂 ) отмечаю, что наконец-то, после нескольких долгих лет ругани и геморроя ребенкинское фото оказалось замеченным кем-то, кроме читателей этого бложега и ряда немногочисленных читателей других любительских инет-ресурсов.
Подробности таковы. В городе Краснодаре было решено учредить ежегодную фотовыставку «Кубань-фото». Первая такая выставка проводится сейчас. То есть буквально в эти дни, когда Ребенок готовится к ответственному семинару в Высшей школе экономики за вон той стенкой.
Около месяца назад Сэр грыз Ребенку мозг в том плане, что в преклонном ребенкинском возрасте, если уж появилось желание перейти со спокойной научной работы в сферу практической журналистики, следует уже иметь конкретные, ощутимые результаты и достижения. Реальные. Не великие, но реальные. Которые можно руками потрогать. Сэр в ребенкинском возрасте, на секундочку, уже небольшим творческим коллективом руководил, и к нему в кабинет без стука даже Главный не заходил. Вот…
В масс-медиа сегодня есть только два параметра оценки труда журналиста: это «слава» и «деньги». Все. Раньше еще был третий параметр, «действенность публикаций» (либо «общественная значимость»), но с приходом к власти Путина понятие «действенность СМИ» исчезло напрочь, пресса и ТВ полностью перешли в «сферу обслуживания интересов власти», и все приличные люди эту индустрию в ужасе покинули. Вот Сэр и долбил Ребенку сознание, доказывая, что если уж гробит дите столько своего времени и здоровья в экспедициях в Туву и на Чукотку, то хорошо бы уже и результат поиметь.
Боле́знь Паркинсо́на —
