Причудливо тасуется колода: сегодня Пасха, завтра митинг… Просто вижу Христа в джинсах, на Болотной, перед цепью ОМОНА. И с плакатом «Я не создавал религию воров и чиновников!». Начав развивать эту мысль, понял, что опоздал: все, что я мог бы сказать по этому поводу, уже сказал Тимур Шаов лет десять назад. Да-да, я о той самой песне, которой пичкаю вас еще со времен ЛиРушного блога… Только сегодня я решил начать с текста. Почитайте. У Тимура много хороших песен, но по поводу этой можно смело сказать: «Умри, Тимур, но лучше не напишешь!»
О народной любви
В наш город въехал странный хиппи на хромом ишаке.
Носили вербу, в небе ни облачка.
Он призывал нас к любви на арамейском языке,
А все решили: «Косит под дурачка».
Ему сказали: «Братан, твои призывы смешны,
И для любви у нас программа своя:
Идет перформенс под названьем «Возрожденье страны».
Часть вторая — «Патетическая».
Он посмотрел программу «Время», прочитал «Коммерсант»,
Он ужаснулся и печально сказал:
«Водить вас надо по пустыне лет еще пятьдесят,
Пока не вымрут те, кто голосовал».
Потом зашли мы с ним в кабак, повечеряли слегка,
И я автограф у него попросил.
Он написал губной помадой на стене кабака:
«Мене — мене — текел — упарсин»… (далее…)
Не, ну не «похабель», конечно, а Пахельбель, Иоганн, германский композитор 17-го века. Ну как русскому языку выговорить слово «Пахельбель», если есть такое удобное и хулиганское «похабель»? 🙂 Так что звиняйте. Грешен…
А почему именно Пахельбель,, так все просто. Потому что весна. А весна — это музыка. Это много музыки. Которая звучит отовсюду. И для каждого — своя. Для меня весна — это сотни мелодий. Которые придут позже. Потому что первой неизменно звучит Канон в ре-мажоре Пахельбеля. Если, глядя на солнце, я неожиданно слышу ре-мажорный канон — значит, все. Еще одна весна моей жизни начала свой отсчет. Дай Бог, не последняя, кагрицца! 🙂
Потом будут другие мелодии, указывающие на определенный этап весны. Но первым, стартовым, изначальным всегда бывает именно этот. Пришедший из Германии 17-го века. И очень неплохо освоившийся в Москве. Это уже настоящая весенняя музыка. Она никогда не обманывает. Значит — уже точно все. Весна, товарищи. Весна.
Что тут еще скажешь — еще один осколок той культуры, за которую мы до сих пор судорожно цепляемся, ушел из жизни. Нам остаются сериалы про ментов и шутки Урганта. Времена бумбарашей прошли. Пришли времена бригады.
Когда англичанин не фильтрует собственный базар и сдуру обещает кому-то сделать больше, чем способен, он говорит: «I Bit Off More Than I Could Chew». То есть «Я откусил больше, чем могу прожевать». Вот примерно в такое положение вогнал себя глупый Сэр, взявшись за дело, которое под силу лишь большой группе хорошо подготовленных профессионалов. Признацца, была у меня надежда на Кузю. Вернее, на то, что он запорет свою часть работы, и мне будет, на кого свалить провал. Фигу. Кузя трещал, скрипел, не спал, психовал, привлекал неведомых помощников и внутренние резервы, но свою часть дела сделал. И оставил меня без отмазки. И надежды на то, что будет с кем разделить ответственность.
Выхода теперь нет никакого. Надо ехать в «Ашан», покупать ящик кофе, приковывать себя к компу на 2 или 3 недели и пытаться выполнить данное обещание. Ха-ха…
«I Bit Off More Than I Could Chew», фигли. Не напрасно мне эта песня с детства нравилась. Со школьной скамьи… Мамадорогая, это же как вчера было! А моск в подобных ситуациях опять проводит старые аналогии. С давно любимыми и незаслуженно забытыми современниками песнями. «I Bit Off More Than I Could Chew»… Песня про Сэра.
Я это… Исчезну ненадолго. Не поминайте лихом. Выживу — вернусь! 🙂
Двойное возвращение к жизни. Во-первых, Сэр не только закончил, но и сдал заказчику умотавшую его в дым работу. Действительно — таких тяжелых проектов давно не было. Чутьнесдох. Дважды бросить хотел, так упарился. Но зато теперь набил кубышку денишкой и могу начать раздавать долги (ВСЕ СЛЫШАЛИ? 🙂 ), выполнять застарелые обещания (это всех обещаний касается, они у меня в столбик выписаны) и, конечно, вовсю удариться в «прекрасное ничегонеделание» (то самое «dolcheforniento», что в заголовке). То есть накапливать идеи и силы для следующего гемор… Проекта!
Это первое. Второе — объявился Ребенок! Знаете, я уже волноваться начал. Причем нипадецки. Если Кузя из своего Парижу хоть звонит пару раз в месяц, то Ребенок на Чукотке пропал нафиг. Как только завезла его баржа от Анадыря вглубь материка — так и пропал. Из чего я сделал предположение, что в Париже, наверное, с мобильной связью и инетом дела как-то получше, чем на Чукотке организованы. Шли недели, а Ребенок молчал. И однажды я уже поставил на Ребенке крест, посчитав, что сожрал его белый медведь, и дело с концом. Ан нет — Ребенок объявился и первым делом доложил, что в Анадыре уже идет снег! Представляете? Мы тут еще по траве ходим и о слове «кальсоны» даже не вспоминаем, а в Анадыре уже взлетную полосу от снега чистят. Завтра поеду Ребенка из самолета выковыривать. Ребенок настроен на отдых после Чукотки. А тут как раз Сэр настроился на отдых после успешной сдачи проекта. Короче, наблюдаецца критическая масса, чреватая жертвами и разрушениями.
Вооот… А как отдохнем, и сдам я Ребенка на хранение в Питер, вот тут мы о делах наших скорбных и покалякаем. А пока — КАЙФ! Долгожданный. Заслуженный. И dolche far niente. Еще ж и футбол сегодня, блин, как по заказу… Иэххх! Сто грамм — и КРИДЕНС!
Причудливо тасуется колода: сегодня Пасха, завтра митинг… Просто вижу Христа в джинсах, на Болотной, перед цепью ОМОНА. И с плакатом «Я не создавал религию воров и чиновников!». Начав развивать эту мысль, понял, что опоздал: все, что я мог бы сказать по этому поводу, уже сказал Тимур Шаов лет десять назад. Да-да, я о той самой песне, которой пичкаю вас еще со времен ЛиРушного блога… Только сегодня я решил начать с текста. Почитайте. У Тимура много хороших песен, но по поводу этой можно смело сказать: «Умри, Тимур, но лучше не напишешь!»
