sir_michael`s_traffic

Я искал в нете Неважно Что, и случайно наткнулся на текст известной баллады "Вересковый мёд". Автор сайта разместил этот текст в разделе "Средневековая поэзия". Я, разумеется, начал, как всегда, бухтеть, потому как всем известно, что написал эти стихи Роберт Льюис Стивенсон. Который жил во второй половине 19 века и написал целую кучу всемирно известных книг — от "Острова сокровищ" и "Черной стрелы" до тех повестей, которые мы обобщенно называем "Приключениями принца Флоризеля". Из-за телефильма с Олегом Далем. До кучи он еще и стихи писал, среди которых — и знаменитая баллада "Вересковый мед". Маршак перевел, Юрский записал для радио — и вся страна узнала о жестокости средневековых шотландцев.
Слава Богу, вылить возмущение в дневник я не успел. Вовремя позвонил умный приятель. "Напрасно кипятишься, — сказал он мне, — Это действительно средневековое предание. Называется — "Последний из пиктов".  Его рассказывали в графстве Галлоуэй, на юго-западе Шотландии, где, согласно традиции, загадочный народ пиктов перестал существовать. А Стивенсон это предание только зарифмовал, причем не до конца. (Про Галлоуэй я сам потом прочитал. Приятель, конечно, умный, но не до такой степени).
Предание небольшое, и поэтому я рискну привести его здесь. Все равно ведь, кому неинтересно, тот даже до этого места не дочитал, а кто дочитал — тот и дальше будет.  Итак, предание:

"…Давным-давно был в этой стране народ, называемый пиктами. Были они людьми совсем крошечными, с красными волосами, длинными руками, а ступнями такими широкими, что, когда шел дождь, они могли задрать их поверх голов, и тогда они служили им как зонтики.
Пикты были великие строители, они построили все древние крепости в стране, а знаешь, как они их строили? Я тебе расскажу. Все они становились в ряд от каменоломни до места, где строили, и всяк передавал камни вперед своему соседу, покуда не достраивали все.

Еще пикты были великим народом из-за эля, который они варили из вереска: так, знаешь ли, получался необычайно доступный напиток, ибо вереска, я ручаюсь, было тогда так же много, как и сейчас.

(далее…)

Листаю "Гамлета". (Это "Вильяма нашего" который).  И нахожу сто раз прочитанную инструкцию, которую папаша Полоний дает своему сыну Лаэрту, отправляя его в загранкомандировку. И удивляюсь — сколько с тех пор разработано советов, написано книг (типа "999 советов тем, кто хочет добиться успеха"   ), сколько придумано теорий и схем… А все было сказано еще Шекспиром. Коротко и ясно. Все рекрмендации для успешной и достойной жизни. Только внедряй…  Я понимаю, что все это читали, но просто… Просто напомнить хочется. Насколько коротко и по сути. И на мораль отцовскую не очень похоже (хотя по сути все-таки мораль! 🙂 )

Итак, ПОЛОНИЙ:

      "Заветным мыслям не давай огласки,
      Несообразным — ходу не давай.
      Будь прост с людьми, но не запанибрата,
      Проверенных и лучших из друзей
      Приковывай стальными обручами,
      Но до мозолей рук не натирай
      Пожатьями со встречными. Старайся
      Беречься драк, а сцепишься — берись
      За дело так, чтоб береглись другие.
      Всех слушай, но беседуй редко с кем.
      Терпи их суд и прячь свои сужденья.
      Рядись, во что позволит кошелек,
      Но не франти — богато, но без вычур.    
      По платью познается человек,
      Во Франции ж на этот счет средь знати
      Особенно хороший глаз. Смотри
      Не занимай и не ссужай. Ссужая,
      Лишаемся мы денег и друзей,
      А займы притупляют бережливость.
      Всего превыше: верен будь себе.
      Тогда, как утро следует за ночью,
      Последует за этим верность всем.
      Прощай, запомни все и собирайся".

ВСЕ, ЭТО ПОСЛЕДНЯЯ ЦИТАТА ИЗ ПЕЛЕВИНА!
Просто удержаться не могу. "Христианство по-новорусски". Или по-зековски. Или по-бандитски. Да все это одно и то же. Приобщайтесь к Библейским Истинам…

"Я раз с мокрухи шел, на душе тоска, сомнения  всякие  — короче,  душевная  слабость. А  там ларек  с иконками, книжечки всякие. Ну я  одну и купил, "загробная жизнь" называется.
Почитал,  что  после смерти  бывает.  В натуре, все  знакомое. Сразу  узнал. Кэпэзэ, суд, амнистия, срок, статья. Помереть — это как  из тюрьмы на  зону. Отправляют  душу на такую небесную пересылку, мытарства называется. Все  как положено, два конвойных,  все дела, снизу карцер, сверху ништяк.  А на  этой  пересылке  тебе дела  шьют — и твои,  и чужие, а ты отмазываться  должен  по каждой статье.  Главное -  кодекс  знать. Но  если кум захочет, он  тебя все равно в карцер засадит. Потому что у него кодекс такой, по которому ты прямо с рождения по  половине статей проходишь. Там, например, такая статья есть — за базар ответишь. И не когда базарил где не надо, а вообще, за любое слово, которое в жизни сказал. Понял? Как на цырлах ни ходи, а посадить тебя всегда есть за что. Была б  душа, а  мытарства найдутся.
Но кум тебе  срок скостить может, особенно если  последним говном  себя назовешь. Он  это любит.  А еще любит,  чтоб боялись его.  Боялись и  говном  себя  чувствовали.  А у него — сияние габаритное, крылья веером, охрана — все дела.  Сверху так посмотрит — "Ну  что, говно? Все понял?" 

Я  почитал  и вспоминаю:  давно, еще когда я  на штангиста учился и перестройка была, что-то похожее в "Огоньке"  печатали. И вспомнил,  а  как вспомнил, так  вспотел даже.  Человек, значит, при Сталине жил, как теперь после смерти!
     — Не въехал, — сказал Шурик.
     — Смотри, при Сталине после смерти атеизм был,  а теперь опять религия.  А по ней  после смерти все как при Сталине. Ты прикинь,  как тогда было. Все знают, что по ночам в Кремле окошко горит,  а за ним -  Он. И он тебя  любит как родного, а  ты его и боишься до усеру, и тоже как  бы любить должен всем сердцем. Как в религии. Я про Сталина почему вспомнил — стал думать, как так можно — бояться до усеру и одновременно любить всем сердцем.
     — А если ты не боишься? — спросил Шурик.
     — Значит, страха Божия не имеешь. А за это — карцер.
     — Какой карцер?
     — Там про это немного написано. Главное, тьма там и скрежет зубовный. Я как прочел,  полчаса потом думал, какие у души зубы. Чуть  крыша не съехала.

(далее…)

Намедни в сотый раз перечитывал Пелевина. В наше время, когда каждая, изнывающая от скуки домохозяйка спешит заявить о себе, как о писателе (что сериал "Sex In The City" натворил!), явление настоящего Писателя — просто счастье великое. Так вот. Перечитываю я Пелевина и обнаруживаю у него текст, который иначе, чем Схемой Устройства Мира, и не назовешь. И как это я раньше на этот текст внимания не обращал? На примере восковой лампы тоже, оказывается, можно объяснить, как все во Вселенной устроено, и что такое Бессмертие. Конечно, если за это берется Писатель. Собственно, отрывок:

"…На столе стоял прозрачный цилиндр, в котором клубились и медленно поднимались вверх маленькие облачка расплавленного белого вещества. Это была  лампа, состоящая  из спиртовки и  длинной стеклянной колбы,  где в подкрашенном глицерине плавали комки воска. Лет пять назад  такие лампы были весьма модны в Петербурге.
     Котовский  протянул   мне  руку.  Я  заметил,  что  его  ладонь  слегка подрагивает.
     — Отчего-то с самого утра, — сказал он, поднимая на меня ясные глаза, — я думаю о том, что ждет нас за гробовой доской.
     — Вы полагаете, что нас там что-то ждет? — спросил я.
     — Может  быть,  я неудачно  выразился,  -  сказал Котовский.  — Сказать проще, я думаю о смерти и бессмертии.
Он сложил руки на груди и указал подбородком на лампу.
     — Посмотрите на этот воск, — сказал он. — Проследите за тем, что с  ним происходит. Он разогревается на  спиртовке,  и его капли, приняв причудливые очертания,  поднимаются вверх. Поднимаясь, они  остывают; чем  они выше, тем медленнее  их  движение.  И, наконец, в  некой  точке  они останавливаются и начинают падать туда, откуда перед этим поднялись, часто так и не коснувшись поверхности.

(далее…)

Рассказ написал Кир Булычев, известный детский писатель, который стал популярен благодаря фантастическим повестям об Алисе Селезневой. Потом по этим повестям еще кучу фильмов и мультиков наснимали, типа "Гостьи из будущего" или "Тайны третьей  планеты".

Этот рассказ тоже с элементами фантастики. И, собственно, не литература даже, а то, что называют "беллетристикой" в том значении этого слова, когда хотят отделить от большой литературы опусы, созданные для периодических изданий, включая даже газеты. То, что называется, "Не для искусства, но хлебушка ради".  Этот рассказ и был когда-то , еще в советские времена, написан для детской периодики — для какого-то журнала типа "Костер", "Пионер" или "Вожатый". Тогда таких дофигища было — целый список в справочнике…

Вспомнил я об этом рассказе случайно — один чудесный человек прислал. Я еще удивился: человеку девятнадцать лет, а он редкости советской литературы читает. Интересный человек, хоть и маленький еще. Вот я и подумал: а, может, еще кому-нибудь станет интересно, что публиковали когда-то в журналах. Тогда, когда не было понятий "глянцевый", "бульварный", "желтый", и когда литература была поводом подумать о жизни, а не способом убить время в пробке.

Рассказ только кажется очень "московским". Он для всех, по-моему. И еще — Кир Булычев уже умер, к сожалению. Не так давно, кстати. На похоронах было совсем немного народу. Что и понятно — он же не криминальный авторитет, на самом деле… Но давайте уже почитаем. Это очень, очень хороший рассказ!

(далее…)