sir_michael`s_traffic

Вот что-что, а поболтать диффчонки умудрятся в любой ситуации. Каких-то особых условий им для этого не требуется! 🙂

Я всегда признавал, что фотография существует в ином, не двухмерном измерении, и у нее, у фотографии, существуют ярко выраженные магические свойства. Возьмите в руки любое фото из старого родительского альбома, и вы это сразу почувствуете. По поводу цифровой фотографии я могу сказать только то, что все эти свойства у нее совершенно точно начинают проявляться, когда снимок распечатывается на фотобумаге. А вот за снимком, отраженном на мониторе, я пока ничего такого особенного не замечал.

Поэтому, кстати, я и ругаюсь с фотографами, которые видят в своей работе только отображение действительности, передачу того, что и так видно глазом. Мне это совершенно не интересно. Мне хочется увидеть на снимке то, чего я взглядом не различу никогда. Вот для чего фото существует… Сейчас мне приходится перебирать много снимков с изображениями навалившейся на нас снежной зимы. Они мне все не нравятся. Я вижу, что снег лежит, а вот что он нам говорит, о чем рассказывает, ДЛЯ ЧЕГО ПРИШЕЛ — я не вижу…

Проклятая простота цифровой фотографии сделала фото общедоступным и грозит уничтожить магию снимка. И теперь уже сложно в тысячах иллюстраций, вываливающихся из интернета, — репортажных, студийых, трэшевых или гламурно-зафотошопленных, — найти пусть технически несовершенный, но говорящий со мной снимок. И я ловлю себя на том, что все чаще обращаюсь к фотографии старой, архивной, времен живого серебра на светочувствительной пленке… Он все говорят столько, что не остановишь порой. Можно часами сидеть и слушать, о чем рассказывает только один такой снимок…

Почему я об этом вдруг заговорил? Да потому, что на глаза попались строки незабвенной Анны Ахматовой. Вот эти —

«»Когда человек умирает,
Изменяются его портреты.
По-другому глаза глядят, и губы
Улыбаются другой улыбкой.
Я заметила это, вернувшись
С похорон одного поэта.
И с тех пор проверяла часто,
И моя догадка подтвердилась».

Нельзя относиться к фотографии по-бытовому, как к зубной щетке или туалетной бумаге. Это действительно совершенно магическая вещь. Хотя, наверное, бесполезно говорить об этом тогда, когда камера есть в каждом мобильнике, и любой может с помощью Интернета найти зрителей для своего «Цветочка в Турции» или «Дерева на побережье Испании». Бездушные иллюстрации просто топят настоящие, говорящие работы. «Ассимилируют» их, пользуясь популярным сегодня словом. Грустно. Хотя касается это, наверное, не только фото.

“Нищие сборщики гороха в Калифорнии. Мать семерых детей. Возраст – 32 года. Фото Дороти Ланж, 1936”.

Фото из собрания Библиотеки Конгресса США.

Я всегда говорил о том, что ничего не понимаю в фотографии. Поэтому имею полное право восхищаться тем, что нормальные фотографы просто выбрасывают. Вот уже давно я обратил внимание на то, что с наибольшим удовольствием я ковыряюсь в папочке “Брак”, которая вложена в каждую папку с фотосессией. Хорошие и правильные снимки меня отчего-то не особенно привлекают. С ними все ясно, я их “Мама мыла раму” называю. А в бракованных всегда что-то сокрыто, зашифровано… Какие-то тайные послания, символы, письмена, намеки и знаки.

А еще к бракованным фотографиям здорово придумывать названия. Потому как то, что на фото изображено, все равно не понять, следовательно, и название прокатит любое. Вот тот снимок, что наверху, называется “Круглые сутки”. А тот, что внизу — “Исторический музей”. И дело даже не в том, что на нем изображен вполне реальный Исторический музей. Снимок не поэтому так называется. Ну, и поэтому – тоже!  🙂 Но не в первую очередь.

(далее…)

Конторе потребовались облака. Разным конторам требуются разные вещи. Нашей потребовались облака. Чтобы они бежали… эээ… тревожно эдак бежали.

Облака, если кто не в курсе, имеют обыкновение бегать горизонтально. И особенно остро это ощущается, если это горизонтальное движение происходит на фоне вертикального объекта. А какие в Москве вертикальные объекты приходят на ум в первую очередь? Конечно, недостроенные Лужком высотки Москвы-Сити. Вертикальней некуда. Да и недостроенность создает дополнительный конструктивистский колорит. Ребра панелей, стрелы кранов… Техно. Хы-хы-первый век. Короче, обвешался Один Мой Знакомый Кузя железом и пошел на охоту за облаками. Наловил знатно, да. Весь вечер любовались. Но мне понравились три фотографии. Сделанные с одной точки, в одном направлении и примерно с одной крупностью. Но с разной экспозицией и цветовой температурой. Все снимки сделаны за 35 минут с известной всем точки. О чем красноречиво говорят часы на фасаде правой высотки. Первый и второй снимок отличается только выдержкой – на втором она меньше. А картинка совсем другая, да?

А на третьем снимке хулиганствующий Кузя изменил баланс белого, сдвинув его в сторону холодного, и фотография получилась вообще какая-то нереальная, сказочная… Не знаю, но мне такое хулиганство очень по душе. Стоит вот такой человек с фотоаппаратом на набережной, и лепит из действительности, как из пластилина, все, что ему вздумается. Мне такой подход нравится куда больше, чем просто сканирование окружающей среды. Потому что это самый верный способ поверить в то, что живем мы в сказочно прекрасном и добром мире. В котором, если что-то не так, достаточно просто прикрыть диафрагму на пару значений – и все тут же изменится.

…А облака и правда знатные получились. Правда, в непригодном для интернета очень тяжелом формате, но если я найду время и конвертну их во что-нибудь полегче, то непременно похвастаюсь.

ПРИМЕЧАНИЕ: Снимки публикуются для ускорения адаптации Некоторых, Отдельно Взятых, которые недавно в Москву из-зарубежей вернулись!  🙂

Ребенок Тамика вырос окончательно и бесповоротно. Увы, теперь это приходится признать. И я это понял не потому, что Ребенок вышел замуж — это, как раз, о взрослости не свидетельствует, — а потому, что он стал делать крепкие и глубокие снимки. Я конечно, и впредь буду развлекаться, придумывая к ним дурацкие названия (вот этот снимок, который наверху, я решил назвать «Задние лапы самки человека». Более дурацкого названия, по-моему, трудно придумать! 🙂  ), но анализировать и оценивать эти снимки я больше не буду. Хотя бы потому, что у Ребенка появился почерк. Он не такой, как у меня, и это нормально. Просто сейчас, разбирая и анализируя ребенкинские снимки, я воленс-неволенс буду исходить из позиции «Как бы это сделал я». А это не позиция, потому что о том, «как бы ты сделал», рассуждать не надо — пойди и сделай, в конце концов, че трепаться! 

Еще такая фигня: с годами выяснилось, что Ребенок — девчонка, что тоже не могло не отразиться в ее работах. То есть даже трэш (как она думает!) у Ребенка получается лирично. И пусть кто-нибудь скажет, что это плохо! 🙂

По-прежнему у Ребенка хорошо идет портрет. И по-прежнему Ребенок пыжится делать репортаж, который, по-моему, ей просто поперек мозга. Не знаю, может быть, когда-нибудь я найду убедительные слова и сумею доказать Ребенку, что если у тебя прет портрет и жанр, то и надо делать портрет и жанр, а репортаж — это совершенно иная профессия, с иными требованиями и иным ощущением реальности. И делать его просто из вредности — только время гробить. А, может, я и не буду ничего этого говорить, и пусть Ребенок делает все, что хочет. Даже репортаж. С ребенкинским упорством она запросто может и репортаж пробить насквозь и засиять и в этом жанре. Пока же (пардон!) я репортажные снимки отложил в сторону, а жанр и портрет оставил. Чтобы вы все поняли, какой же Ребенок молодец, и как здорово у него стали получаться фотографии!

А ежли кто скажет, что эти работы недостаточно профессиональны, будет иметь дело со мной! 🙂

Здесь я дам два снимка всего, а остальные под катом.

(далее…)