Открываю блог, смотрю на вчерашний пост. Ужас. Это я про картинку.”To Dublin”. И все. Так водителю говорят, а не на картинках пишут. Извиняйте, граждане. Замотался. Новая редакция предлагается. Так, конечно, тоже не бог весть что, но хоть какая-то мысль присутствует. Или делает вид, что присутствует. Но уже не голе поле. Хоть какая-то жизнь.
Намедни одна гражданка стала требовать позитиву. Буквально в прошлом трэде. А я с детства ушибленный на это дело – меня ежли гражданка о чем просит, я уже считаю, что типа должен. Врожденное увечье такое, генетическое заболевание. Посему… (барабан – трррррррр….) ГОСПОДА, ПОЗИТИВ!
Любой позитив, как известно, начинается с негатива. То есть с раннего подъема. И нет в мире негатива хуже… Вот и меня сегодня разбудил будильник, и злая судьбина выкинула за пределы Московской кольцевой автомобильной дороги в страну Россию. Страна, братцы, мне очень понравилась. В этой стране оказалось очень тепло и солнечно. Совсем нет ветра и уже лето. Фантастика – когда проезжали мимо ТЭЦ, я впервые в жизни увидел, как пар из градирни поднимается вертикально вверх. Аж в облака. Я такого правда никогда не видел, чтобы полное безветрие и дым – конкретным столбом. Очень прямым. Или это так ТЭЦ с ТЭЦем пересигналиваются, дымами. На мобилах экономят…
По пути Сэра выпустили из машины и разрешили немного побегать недалеко от дороги по живой земле и поднять лапу в лесочке поблизости. А у Сэра совершенно случайно случился при себе фотоаппарат. И поэтому то, что в России уже лето, я могу доказать фотодокументами. Вот —
“Из дерьма конфетку сделать можно. Но это будет конфетка… из дерьма!” – любит повторять Сэр, когда его просят сделать что-нибудь великое за две копейки из материалов, валяющихся под ногами.
“Из дерьма конфетка” – это, кстати, не всегда плохо. Это плохо только тогда, когда ее на полном серьезе пытаются выдать за “конфетку” и сравнивают с настоящими, породистыми конфетками, сделанными лучшими шоколатье из первоклассных материалов и за хорошие деньги. То есть когда, к примеру, вываливает на сцену турколицый дядя без слуха и голоса, но с женской пластикой, и думает, что полтора килограмма перьев на голове и вытаращенные глаза – достаточная замена бельканте. Но при всем ярком “конфетном” антураже любой карапуз в зале прекрасно видит, из чего все это добро сделано. И смеется над потугами дяди выдать себя за нечто настоящее. А вот когда на конфетке четко и правдиво написано — “Сделано из экологически чистого природного дерьма без примесей и вкусовых добавок”, то даже интересно становится: гляди-ка — дерьмо дерьмом, а от конфетки не отличить! 🙂
Вот такой вариант мне даже по душе. Потому что он честный. И интересный. Как лоскутное одеяло, о котором каждый знает, что оно “лоскутное”, и именно за это его и любят, или как домашние половики из тряпок, что лучше любого персидского ковра. Хоть и не претендуют… И мне всегда казались интересными люди, способные высокопрофессионально выпекать из дерьма такие вот честные конфетки. Это – талант особый, это не в каждом есть. Вот, к примеру, был такой негр в США – Тайри Гутон. Никаких тебе излишков образования не имел, и судьба – самая что ни на есть негритянская: детство в черном гетто на окраине промышленного Детройта, потом – армия, Вьетнам, куча “радостей”, связанная с этим обстоятельством, возвращение домой и полный шок от увиденного. Его гетто под названием Black Bottom оказалось не просто мертвым, оно оказалось убитым. Как труп, над которым надругались, всегда страшнее обычного трупа. Случилось так, что люди из гетто выехали – автозавод построил новое, более приемлемое для людей жилье. А заброшенные дома стали пристанищем для бродячих собак, бандитов, бездомных наркоманов… В армии Тайри Гутону пришлось хлебнуть безрадостного выше меры, и вот теперь, стоя посреди разоренного, мертвого поселка, он понял, что его надежды на возвращение в теплый мир детства рухнули, и здесь, в Black Bottom, творится то же дерьмо, что и везде. Конечно, можно было плюнуть на это дело и пойти поискать доли где-нибудь в другом месте. Но что-то заело негра Тайри Гутона. Что-то не позволило ему уйти. В конце концов он так мечтал вернуться, столько раз об этом думал, и что теперь – отдавать свою мечту на растерзание какой-то тупой судьбе? Да никогда!
Надо заметить, что дело было в благословенном 1967 году. Мир уже успел пережить влюбленность в Элвиса, забыть короля рок-н-ролла, и теперь восторгался “Битлами” и ранним, еще несмелым хард-роком. Для молодежи жизнь и творчество значили одно и то же. И никогда ни то, ни другое не считалось бизнесом. Жизнь, как песня, жизнь, как картина, жизнь, как любой хэндмейд – от того же тряпошного половика до затейливой хипповой феньки – все лежало в одной плоскости. Сегодня даже сам Тайри Гутон не знает, что его надоумило полазать по свалкам, найти несколько банок краски, вырезать простые трафареты из картона – обычные круги, ничего больше, – и налепить эти круги на мрачные, ободранные дома. Прямо на морды этих депрессивных, источающих негатив домов. Прямо на двери, окна, фасады, не считаясь с пропорциями и композицией… Целый день он трудился. И под вечер увидел, что Heidelberg Street – центральная улица поселка – преобразилась. Мертвые дома ожили, эти простые цветные пятна, разбросанные по домовьим мордам, сделали убитое гетто не таким уж и страшным. А на утро в Блэк Боттом потянулись первые зеваки.
И кто скажет, что это – не самый лучший в мире подарок, пусть кинет в меня виртуальный камень! Потому что это уже сто десятый вариант, и лучше мне не изобресть.
Короче, что я придумал. Я решил хорошенечко вспомнить, что меня больше всего на свете радует. Полдня башку ломал – все неприличности всякие в голову лезли. Наконец я абстрагировался от всего наносного и временного, и меня осенило. Реально осенило! Вот хотите верьте, хотите – нет, но больше всего на свете меня радует одна старая-старая сказка. Которую написал сначала Льюис Кэррол, а потом записал на пластинку всесоюзной фирмы “Мелодия” некто Владимир Семенович Высоцкий сотоварищи. Записана эта пластинка была в 1976 году, но купить ее было совершенно невозможно. Просто нереально. Она стала не просто суперхитом, она стала культовой моментально. Высоцкого мы тогда знали хорошо, и как театрального актера, и как киношного, и, разумеется, как автора и исполнителя. А тут Высоцкий впервые запел под клавесин! Высоцкий под клавесин – разве не интересно? 🙂 Плюс ко всему по ящику показали малюсенькое интервью с Высоцким, в котором он назвал пластинку “Алиса в стране чудес” одной из своих главных работ в жизни, поскольку очень старательно писал для нее и тексты песен, и мелодии. Короче, купить пластинку было нереально. И тут, году уже не помню в каком, семьдесят, наверное, девятом, мы топали компанией по улице Маломосковской на флэт к чуваку на предмет сам портвея дринк, когда нам с балкона 12 этажа диким голосом проорал знакомый, что ему сейчас звонили с Калининского, и якобы там, в “Мелодии”, выбросили “Алису” Высоцкого. Мы рванули, как укушенные. Через всю Москву. Примчались, отстояли гигантскую очередь (давали только по одному комплекту пластинок в руки), офигели от цены (пластинки стоили ТРИ рубля с копейками, невероятная по тем временам цена за пластинки, “Бах в органном зале Домского собора Риги” стоил семьдесят пять копеек), но, занимая друг у друга и добирая мелочью, купили все. Боже, какое это было счастье! 🙂 Великовозрастные дебилы слушали детскую сказку, потягивая “вечерний портвишок” и раскуривая явскую “Яву” (кто не знает, что есть “Явская “Ява” и чем она кошерней “Дукатовской”, лучше не встревать в эту тему).
Всю жизнь я любил эту сказку. Пластнок, конечно, давно нет, в одной из прошлых жизней затерялись, а вот МР3 – есть. И сейчас я вам их предоставлю Все, одним архивом, со списком треков, с текстами песен, сопроводительными текстами и фото обложки. Это тем, кто возжелает весь альбом поиметь. А кому он весь не нужен, сможет послушать наиболее любимые мною композиции прямо здесь.
А в завершение, на сладкое, я вам, ув. гражданки РФ и сопредельных территорий, презентую 78 (сумма прописью – “семьдесят восемь”) знаменитых улыбок Чеширского кота. Всех жанров и размеров. Я выбирал улыбки пошире, поскольку, как Владимир Семеныч пел, “Чем шире рот, тем чешире кот”! 🙂 От этого я и отталкивался.
Улыбки разные. От кожногалантерейных —
Пробежал по последним записям блога. Ужас. Правда, ужас. Олимпиада, чиновники, бандеровцы, люди хорошие умирают, многоликий организованный Евсюков из телевизора обещает со всеми поделиться награбленным, вот только кистень от крови отскребет, да смокинг с бабочкой наденет… Светлого захотелось. И русского. А что у нас и русское, и светлое? Нет, ребята, не водка, подождите пока. Я об искусстве сейчас хотел. И как раз два часа свободного времени образовалось. Посему – начнем, помолившись.
Итак — “Жили-были”. В Росси, в городе Москве. Муж и Жена. Художники. Римма и Валерий. Очень красивые ребята. Умные и спокойные. Но не такие “художники”, работы которых публикуют в ЖЖ-шке с подписью “Рисунки карандашом! Гениально — почти совсем не отличить от фото!”, а настоящие Художники, которые искусство не делают с девяти до семнадцати с перерывом на обед, а вообще его не делают. То есть абсолютно. Они просто живут, смотрят вокруг себя, страшно радуются всему, что видят и смешивают в причудливые композиции все, что им попадается под руку – слова, символы, образы, собственные мордуленции… А Искусство из этого само по себе как-то получается. Совершенно добровольно. Потому что здорово у ребят все выходит, и ему, Искусству, тоже хочется кайф разделить! 🙂 И еще ему, Искусству, как-то совершенно пофигу, что Римма – вообще филолог по образованию, и в словах понимает больше, чем в живописи. Когда я Искусству об этом говорю, оно и слушать не хочет — отмахивается в том плане, что, мол, пусть Римма делает, что хочет, а уж ему, Искусству, виднее, от чего торчать, и не моего это ума дело ваще. А я и не возражаю. Действительно – не спорить же… Как-то Римма сделала длинную-длинную книгу стихов, в которой все стихи были написаны одним длинным словом, и читать ее надо было обязательно хором и нараспев, а книга при этом бесконечно разворачивалась, и бежала, как дорога, и нельзя было оторвать от нее взгляда, потому что странная стихопесня сразу бы умерла… Вот что это – искусство разве?! Баловство же, и никакого отношения к искусству не имеет! А Искусство говорит — “Шел бы ты, Сэр, со своими пятью копейками… в метро! Без тебя как-нибудь разберусь, кто в доме Художник!” Вот так. Так что поехали дальше.
Фамилия у ребят Герловины. И запросто можно про них так умно сказать, чтобы читатель аж присел от удивления – дескать, супруги Герловины – яркие представители так называемого “московского концептуализма”, и их художественный метод заключается в том, что они “разработали собственную систему выявления глубинной семантики слов, основывающуюся на проецировании психологем и мифологем интуитивно осваиваемого пространства на эмпирическую реальность с последующей визуализацией метафорически прочитаннного дискурса”, что, конечно же, “обусловливает возможность поливариантного прочтения их композиций”… Вы не думайте, что эту псевдоискусствоведческую абракадабру я придумал. Это одна тетя-искусствовед хрень такую построила. Но мы ее ругать не будем. Искусствовед – тоже, знаете ли, человек, и, следовательно, кушать хочет. Да не по разу в день. А как ему еще прокормиться, как не возведением подобных лингвистических инсталляций? 🙂 Ведь если она просто напишет, по-человечески, то ей скажут — “Нууу, тоже мне, искусствовед! Эдак всякий Сэр сможет!” И останется тетя без хлеба. Вас это порадует? Меня – нет. Так что мы ее простим, пусть пишет, как хочет, а сами скажем просто и понятно, так, как привыкли: “Жили-были в России, в городе Москве, художники. Муж и жена. Римма и Валерий. Которые очень радовались всему, что видят вокруг себя, потому что все, что их окружало, было восхитительным. Слова, которые они произносили, воздух, которым они дышали, их лица и руки, волосы и глаза… И однажды они просто захотели поделиться всем этим с нами. Потому что по природе были ребята не жадные, а когда у тебя хорошего много, то жуть, как хочется им поделиться. Чтобы и и в нашем окружении немного посветлело. Не знаю, как в отношении вас, но в отношении меня у ребят получилось. Посветлело, причем значительно! 🙂
Да… Забыл совсем. Как бы это… Короче, стали ребята со временем чувствовать, что радости все меньше в их жизни становится. А были они так устроены, что без этой радости жить не могли. Совершенно. То ли Грядущего Всероссийского Евсюкова почувствовали (художники умеют задолго приход евсюковых предсказывать), то ли еще что, а только свалили ребята в Штаты. Работают там плодотворно, числятся по-прежнему “российскими художниками из Москвы”, а только… А только не такого финала я хотел всей этой истории. Знаете, чертовски хочется, чтобы и здесь, и у нас хватало радости для всех. Но не могут художники с евсюковыми в одном пространстве существовать. Они бы и рады, да не получается. Не выживают просто. Вот так… Ладно, чего это я о грустном. Давайте, чтоли, картинки смотреть. И музыку слушать. Поскольку первая композиция (инсталяция?) называется “Дыши” (“Breathe”), то я решил поставить композицию “Open Air” любимого “Moscow Groove Institute”. Ведь если дышать, то лучше свежим воздухом, правильно? Смотрите. Мне – нравится. (Да! А официальный сайт ребят ВОТ ЗДЕСЬ живет. Заходите.)
