sir_michael`s_traffic


Мы должны делать добро из зла, потому что его больше не из чего делать

Archive for the ‘Литература’ category

Юрий ЛОЗА. «МАЗОК»

11 сентября, 2013

ОтСэрятина: Когда-то очень давно, в одной из прошлых жизней, вел Сэр одну стандартную воскресную программу на радио. Это когда приходят играюще-поющие знаменитости, им задаются якобы «неожиданные» вопросы, знаменитости игриво на них отвечают, все это перебивается песнями и плясками, и продолжается эта беда час минус отбивки-заставки-джиглы-реклама. Как-то и Юрий Лоза пришел. С порога предупредил, что у него два дела одно на другое наслоились, и ему сразу после эфира надо будут лететь отсюда быстрым ёпрстом. Но в самом конце беседы мы как-то случайно (уж не помню, как) вырулили на историческую тему. Татаро-монголы, Орда, Куликовская битва, вот это всё. И мама дорогая, как Юрия поперло! Эфир закончили скомканно, финальную песню не всунули (режиссер потом за сердце хватался и кричал, что мы его в гроб загоним), а Юрий еще два часа сидел в студии, встречу свою перенес на потом, и рисовал нам схемы конницы Орды в пересчете на подножный корм для каждой лошади и ежедневный километраж пробега, цитировал летописи наизусть, ссылался на работы историков и убедил-таки, что никакого Ига на Руси и в помине не было. Ведра полтора чаю мы выпили. А от рюмочки Юрий отказался — «за рулем». Дисциплинированный человек, умница, увлеченный, с горящим глазом…  А вы говорите — «богема»… Вот если меня когда-нибудь спросят, кем был Юрий Лоза в русской культуре рубежа тысячелетий, я скажу — «блестящий шансонье». Поэт и композитор. Хотя подождите — похоже, что со временем придется добавить еще одно слово — «литератор».

Yuriy_LozaЮрий ЛОЗА. «МАЗОК».

Стартовал второй сезон телепроекта Главнейшего Канала — «Мазок». Посмотрел одну передачу и хочу поделиться увиденным.
Проект был куплен у американцев, когда во время семьдесят второго сезона от старости умер последний член жюри, а новых решили не набирать. Всему миру действо было продано практически даром, а представитель Главнейшего Канала, заключивший сделку, получил премию «Самый креативный продюсер года». Попробую описать, как это выглядит на экране.
Четверо судей сидят спиной к студии во вращающихся креслах. Помощницы режиссёра выносят на середину две картины и ставят их на специальные подставки. Судьи синхронно поворачиваются и видят перед собой: «Грачи прилетели» Саврасова и «Утро в сосновом бору» Шишкина. Утомлённый славой гламурный ведущий объявляет, что сегодня день копий натуры и последнее слово будет за судьёй, которого считают экспертом именно в этом виде живописи. Копировальщики в напряжении грызут ногти за ширмами, зрители их видят, оценивальщики — нет.
Судьи по очереди высказываются о каждой картине, склоняясь к выводу, что «Грачи» скопированы лучше. Студия умиляется появившимся слезинкам на глазах представительницы слабого пола в жюри, которая говорит, что именно такая картинка была на обложке её школьного дневника. Параллельно показываются комнаты, в которых «болеют» друзья и родственники конкурсантов. Эксперт долго мучается сомнениями и наконец соглашается с остальными — «Грачи». В комнате победившего — непередаваемая радость, все обнимаются и плачут, в комнате проигравшего наоборот — плачут и обнимаются.
Копировальщики выходят из-за ширм, автор копии «Грачей» плачет от счастья, потому что прошёл в следующий тур, автор проигравшей копии плачет от радости за победившего, женщина-судья плачет, потому что она — женщина.
Ведущий торжественно сообщает, что победитель не является профессионалом и работает врачом-проктологом. Умиление в студии перехлёстывает через край, теперь плачет уже бóльшая половина сидящих в зале. А после того, как победивший сегодня доктор сообщает, что копировал саврасовский шедевр с фотографии в журнале «Юность», захлёбываются неконтролируемыми слезами все, даже ведущий вытирает рукавом припухшие глаза. Рыдающий победитель сообщает в камеру, что на следующий тур он скопирует «Девятый вал» Айвазовского и тут уже я не могу сдержать слёз, умиляюсь и плачу вместе со всей нашей необъятной страной.
Всё, не могу писать — слёзы весь компьютер залили, блин…
(Источник)

jmg7GYq59lAvE0i5aWxK37miSwcEimВсе. Наведение порядка в собственном жилище мне надоело. В конце концов, это аморально. Это превращает человека в раба вещей, ставит его в зависимость от какой-то сраной пыли, окурков и нестираной майки. Кто, в конце концов, Подобие Божие — я или окурок? И почему я должен тратить единственную, данную Богом жизнь, на борьбу с пылью, коей и до моего рождения было навалом, и после моего ухода будет не меньше? Кто важнее для Мироздания — я или пыль? Не надо отвечать. Знаю, что я, и уберите эти мерзкие ухмылки!

Все. Фжоп-пу. И гори оно все огнем, я пошел за «Козлом». Так и в аккуратного немецкого бюргера можно превратиться и посвятить остаток жизни вылизыванию собственной норы. ТЬФУ! ТЬФУ НА ЭТО!!!

Куплю «козла», плюну на перманентный срач и буду читать Довлатова. Нет в природе более приятного и полезного времяпрепровождения. Довлатов от пыли не портится. «Проверено электричеством».

«…В холле было пусто. Рейнхард возился с калькулятором.
— Я хочу заменить линолеум, — сказал он.
— Неплохая мысль.
— Давай выпьем.
— С удовольствием.
— Рюмки взяли парни из чешского землячества. Ты можешь пить из бумажных стаканчиков?
— Мне случалось пить из футляра для очков.
Рейнхард уважительно приподнял брови. Мы выпили по стакану бренди.
— Можно здесь и переночевать, — сказал он, — только диваны узкие.
— Мне доводилось спать в гинекологическом кресле.
Рейнхард поглядел на меня с еще большим уважением. Мы снова выпили.
— Я не буду менять линолеум, — сказал он. — Я передумал, ибо мир обречен.
— Это верно, — сказал я.»

(Сергей ДОВЛАТОВ)

Почему люди пьют водку?
Теплую, противную —
Полные стаканы
Пошлого запаха
И подлого вкуса?
Потому что она врывается в глотку,
Как добрый гуляка
В баптистскую молельню,
И сразу все становится лучше.
В год мы растем на 12 процентов
(Я говорю о валовой продукции.
Война замедляла рост производства).
Стакан водки дает побольше.
Все улучшается на 100 процентов.
Война не мешает росту производства,
И даже стальные протезы инвалидов
Становятся теплыми живыми ногами —
Всё — с одного стакана водки.

Почему люди держат собаку?
Шумную, нелепую, любящую мясо
Даже в эпоху карточной системы?
Почему в эпоху карточной системы
Они никогда не обидят собаку? (далее…)

Даниил Хармс

«Пушкин и Гоголь»

Г о г о л ь (падает из-за кулис на сцену и смирно лежит).
П у ш к и н (выходит, спотыкается об Гоголя и падает): Вот черт! Никак об Гоголя!
Г о г о л ь (поднимаясь): Мерзопакость какая! Отдохнуть не дадут! (Идет, спотыкается об Пушкина и падает). Никак об Пушкина спотыкнулся!
П у ш к и н (поднимаясь): Ни минуты покоя! (Идет, спотыкается об Гоголя и падает). Вот черт! Никак опять об Гоголя!
Г о г о л ь (поднимаясь): Вечно во всем помеха! (Идет, спотыкается об Пушкина и падает). Вот мерзопакость! Опять об Пушкина!
П у ш к и н (поднимаясь): Хулиганство! Сплошное хулиганство! (Идет, спотыкается об Гоголя и падает). Вот черт! Опять об Гоголя!
Г о г о л ь (поднимаясь): Это издевательство сплошное! (Идет, спотыкается об Пушкина и падает). Опять об Пушкина!
П у ш к и н (поднимаясь): Вот черт! Истинно что черт! (Идет, спотыкается об Гоголя и падает). Об Гоголя!
Г о г о л ь (поднимаясь): Мерзопакость! (Идет, спотыкается об Пушкина и падает). Об Пушкина!
П у ш к и н (поднимаясь): Вот черт! (Идет, спотыкается об Гоголя и падает за кулисы). Об Гоголя!
Г о г о л ь (поднимаясь): Мерзопакость! (Уходит за кулисы).

За сценой слышен голос Гоголя:
«Об Пушкина!»
Занавес.

1934г.

_PULP_PUSHKIN-640

Я работаю солнечной батареей, я в кармане оранжевом солнце грею, чтоб оно на небо взошло скорее и чесало макушки заснувших лип. Солнце ловит за пальцы меня лучами, я его приручила и отвечаю, солнце просит завтрак и выпить чаю, просит прямо внутрь его налить.

Солнцу так одиноко ходить по кругу — вот нашло, понимаешь, себе подругу, и ему все равно — хоть любовь, хоть ругань, поболтать бы вот только о ерунде. Я его несу осторожно очень, ведь оно непоседливо, между прочим, и все время вьпрыгнуть хочет ночью, чтобы вдруг повсюду случился день.

Я работаю солнечным развлеченьем, я кормлю его по утрам печеньем, а потом усталой порой вечерней я ему чумазую спинку тру. И когда уже все разбрелись и спят, я отмываю солнцу босые пятки, а то все ведь заметят на солнце пятна, многим это будет не по нутру.

Но потом постепенно солнце взрослеет, в переходном возрасте жарит злее, и багровым пятном по ночам алеет, и подчас забывает прийти домой. А приходит — горячее, как жаровня, говорит, что я, мол, ему не ровня, и не родственница я ему по крови, и что вид ему неприятен мой.

Понимаю… Я, в общем, сама такая, я всем прихотям солнечным потакаю, а оно мне в сердце лучи втыкает: чтоб до боли — а мне так тепло в груди. Покричит об измене, тоске, обмане… а потом тихонько к себе поманит и заснет спокойно в моем кармане, и я буду бояться его будить.

Я работаю солнечной батареей. На рассвете прохладно, восток сереет, воздух пахнет листьями и сиренью, и пора бы уже открывать карман. Я держу карман шире, чтоб было проще… солнце сонное нос конопатый морщит, а потом восходит над тихой рощей, рассыпается искрами по домам.

Аля Кудряшова