Застыдили меня, заругали, предали анафеме и обструкции Некоторые, Отдельно Взятые, Не Будем Показывать Пальцем читатели за то, что ограничился я в сообщении о смерти Микеланжело Антониони лишь констатацией этого печального факта, да мрачным пророчеством, что киноискусство ушло навсегда. А я, вместо того, чтобы сделать правильные выводы, как всегда, полез в бутылку, да еще и нахамил хорошему человеку.
Мучимый угрызениями совести (правда!), спешу исправиться. Но как? Рассказывать биографию и фильмографию гения? Так об этом гораздо более умные люди давно все сказали. А сейчас, когда все киноманы оплакивают смерть маэстро, в публикациях просто нет недостатка. Если вас фактическая часть интересует, рекомендую хотя бы ВОТ ЭТУ ссылку. Тут человек изрядно потрудился, об Антониони вы прочтете практически все, да и не только о нем.
Я решил по другому пути пойти. По более мне свойственному. А именно — я предложу вам еще раз посмотреть три отрывка из фильмов Микеланджело Антониони и скажу пару слов о том, почему я выбрал именно эти фрагменты и чем каждый из них мне дорог.
Итак, отрывки. Я выбрал три финала — финалы трех фильмов Мастера, каждый из которых (я именно о фрагментах сейчас, а не о фильмах) стал классикой кино. Смотреть их можно в любом порядке, я расставил по хронологии.
Первый фрагмент — финал фильма "Фотоувеличение" ("Blowup", 1966), Это тот самый гениальный момент, когда герой фильма, отчаявшись увидеть в мире порядок и справедливость, понимает, что прав был Шекспир, когда говорил, что "Весь мир — театр, а люди в нем — актеры". В это время героя попадается группа уличных актеров, которые валяют дурака — развлекая себя, играют в "воображаемый теннис". Без мячика, без ракеток. Герой наблюдает эту сцену, пока сам не оказывается втянутым в спектакль. Понимая, что все это — лишь видимость, он бежит за невидимым мячом и вбрасывает его в поле. Игра продолжается. "Весь мир — театр"…
Второй фрагмент — финал фильма "Zabriskie Point" (1970), я о нем говорил уже. Девушка понимает, что чудный парень, с которым она только что познакомилась и прекрасно провела время, погиб. Он убит Системой. За то, что жил "не по понятиям". Для любой Системы — это самый тяжкий грех, Система этого не прощает. Она ненавидит свой дом, окружение, саму эту торгашескую американскую Систему… Но ничего не может поделать. Она может только взорвать этот дом, как часть Системы, да и то — лишь в своих фантазиях. Но хотя бы в фантазиях она взрывает его долго, многократно, досыта, до полного душевного удовлетворения. И уезжает. Дом остается нетронутым. Система тоже. В финале — прекрасный закат и американская лирическая песня. "Олвэйз олрайт, бэби". …Этот фильм потом назвали "Самым антиамериканским из всех, которые были сделаны в Голливуде". И одним из главных фильмов культуры хиппи. Звучит музыка "Pink Floyd" — молодых еще, начинающих, еще без гениального своего гитариста Дэвида Гилмора…
Третий фрагмент — самый сложный. Это финал фильма "Профессия — репортер" (1974). Пример технической работы Антониони. Во всем отрывке — один-единственный план, без единой склейки. Я уже говорил о том, что этот план Антониони снимал около года — не удавалось сделать выход камеры из комнаты на площадь плавно, без скачка. В результате Антониони был вынужден изобрести, запатентовать и изготовить рельсовые крепления для кинокамеры, которые и позволили ему снять этот эпизод. Фрагмент может показаться вам нудным и тяжким после американского "клипового" монтажа, когда в глазах все мелькает и нет времени обдумать то, что видишь. У Антониони все иначе — действие решается за кадром (именно за 7 минут этого плана погибает главный герой) и в сознании зрителя. Экран спокоен, а мозг зрителя взрывается. Сейчас — все наоборот: на экране каша и мельтешня, а в мозгу — "Stand by". Режим сна…
Да! Все фрагменты выглядят по-разному. Но это не я виноват, просто сняты они были в разных стандартах пропорций экрана. "Blowup" — обычный 3х4, как ваш телевизор. "Profession reporter" — широкоэкранный, он ближе к нынешнему 16х9. А "Zabriskie point" — вообще широкоформатный. Это был страшный стандарт, для него все специальное было — и камеры, и проекторы, и залы. Снимали на обычный Кодак, но камеры сжимали картинку по ширине. Посмотрите широкофоматную пленку на свет — там у всех актеров лица вытянутые… А при проекции разворачивалось. Поэтому кажется, что фрагмент в такой узкой полоске идет. А на самом деле все ОК, пропорции правильные. Ну все, смотрите, а то разболтался я чего-то…
