Я, если честно, хотел уже перестать кормить вас сказками от Сергея Козлова, но Ее Величество попросила совершенно определенную сказку. Конкретную.
Во-первых, королева. Во-вторых — женщина. Ну и что мне оставлось делать? Только подчиняться.
Читайте, Ваше Величество. И Все-Все-Все.
КАК ЕЖИК С МЕДВЕЖОНКОМ ПРИСНИЛИСЬ ЗАЙЦУ
По первому снегу Заяц прибежал к Медвежонку.
— Медвежонок, ты лучший из всех, кого я знаю, — сказал Заяц.
— А Ежик?
— Ежик тоже хороший, но ты — лучше всех!
— Да что с тобой, Заяц? Ты сядь, успокойся. Чего ты прыгаешь?
— Я сегодня проснулся и понял, — сказал Заяц, — что лучше тебя нет на cвете.
Вошел Ежик.
— Здравствуй, Медвежонок! — сказал он. — Здравствуй, Заяц! Вы чего сидите в доме — на улице снег!
— Я собрался идти к тебе, — сказал Медвежонок. — А тут прибежал он и говорит, что я лучше всех.
— Верно, — сказал Ежик. — А ты разве не знал?
— Правда, он самый лучший? — сказал Заяц.
— Еще бы! — Ежик улыбнулся Медвежонку и сел за стол. — Давайте чай
пить! Стали пить чай.
— Вот слушайте, что мне сегодня приснилось, — сказал Заяц. — Будто я
остался совсем один в лесу.
Будто никого-никого нет — ни птиц, ни белок, ни зайцев, — никого. "Что
же я теперь буду делать?" — подумал я во сне. И пошел по лесу.
А лес — весь в снегу и — никого-никого. Я туда, я сюда, три раза весь
лес обежал, ну, ни души, представляете?
— Страшно, — сказал Ежик.
— Ага, — сказал Медвежонок.
— И даже следов нет, — сказал Заяц. — А на небе — вата.
— Как — вата? — спросил Ежик.
— А так — ватное, толстое небо. И глухо. Будто под одеялом.
— Откуда ты знаешь, что глухо? — спросил Медвежонок.
— А я кричал. Крикну и прислушаюсь… Глухо.
— Ну! Ну! — сказал Ежик.
— И тут… И тут…
— Что?
— И тут… Представляете? Из-под старого пня, что на опушке…
— За холмом?
— Нет, у реки. Из-под старого пня, что на опушке у реки, вылез…
— Ну же! — сказал Медвежонок.
— Ты, — сказал Заяц. — Медвежонок!
— Что ж я там делал, под пнем?
— Ты лучше спроси, что ты сделал, когда вылез?
— А что я сделал?
— Ты вылез и так тихонько-тихонько сказал "Не горюй, Заяц, все мы —
одни". Подошел ко мне, обнял и ткнулся лбом в мой лоб… И так мне сделалось
хорошо, что я — заплакал.
— А я? — спросил Медвежонок.
— И ты, — сказал Заяц. — Стоим и плачем.
— А я? — спросил Ежик.
— А тебя не было, — сказал Заяц. — Больше никого не было.Представляешь? — Заяц обернулся к Медвежонку. — Пустой лес, ватное небо,
ни-ко-го, а мы стоим и плачем.
— Так не бывает, — сказал Ежик. — Я обязательно должен был появиться.
— Так это же во сне, — сказал Медвежонок.
— Все равно. Просто вы плакали и не заметили, как я вышел из-за куста.
Вышел, стою, вижу — вы плачете; ну, думаю, плачут, есть, значит, причина, и
не стал мешать.
— Не было тебя, — сказал Заяц.
— Нет, был.
— Не было!
— А я говорю — был! — сказал Ежик. — Просто я не хотел мешать вам
плакать.
— Конечно, был, — сказал Медвежонок. — Я его видел краем глаза.
— А что же мне не сказал? — сказал Заяц.
— А видел, ты потерянный. Сперва, думаю, успокою, а уж потом скажу. И
потом — чего говорить-то? Ежик, он ведь всегда со мной.
— А по-моему, мы все-таки были одни, — сказал Заяц.
— Тебе показалось, — сказал Ежик.
— Примерещилось, — сказал Медвежонок.
— А если так, что у меня с собой было?
— А у тебя с собой что-нибудь было?
— Ага.
— Мешочек, — сказал Ежик.
— С морковкой, — сказал Медвежонок.
— Правильно! — сказал Заяц. — Вы знаете, кто вы для меня? Вы для меня
самые-самые лучшие из всех, кто есть на земле!
