Безудержно и светло плакаль Сэр. И теплые слезы катились по его щекам, повисая на отросшей щетине. Сэр понял, что дело его не умрет вместе с последним “системно мыслящим“. И что и в двадцать первом веке тоже будут люди, которые найдут в себе силы плюнуть на зримое и осязаемое благополучие, и рано поутру выйдут в путь босиком. По обочине дороги, взявшись за руки, с хлебом в котомке, томиком Сэлинджера за пазухой и гитарой за спиной. Туда, где навсегда раскинулись земляничные поляны. И так будет всегда. Теперь я это точно знаю.
