sir_michael`s_traffic

Ксиф! Гляньте, пжлст, в списочек мой долговой.

Вот что-то такое, да? Mont St. Michel, France…

Но там это… Дует! 🙂

Тут намедни Ксиф картинку у себя дал. Физико-математическую. Про шесть степеней свободы в трех направлениях. Я, ясен день, обзавидовался. А теперь я еще лучше картинку нашел. "Сопротивление бесполезно!" называется. И само по себе название хорошее, и физически оправдано. И подумал я, что это хорошо. Понравилась, короче, картинка.

Со среды он будет жить в Эрмитаже. Не в том, который в Зимнем в Питере, а в том, который сад, и который в Москве, на Каретном Ряду. А вообще Мымрик — уличная скульптура. Для сада, огорода, дачного участка или просто городского двора. Конечно, если во дворе живут добрые люди и не отшибут Мымрику голову по пьяной лавочке. Во дворе таких мымриков целый коллектив может жить.

Мымрика сделали художники, которые делают все то, что я обожаю просто. Прямо по списку они делают предметы моего поклонения: керамику, витражи, ковку, деревянные поделки, кожаные шкатулки, текстильные вытребеньки всех мастей… Декоративное искусство, короче. Которое отличается от Высокого тем, что теплее. И нужнее. Вот когда все, что мы берем в руки, будет предметами декоративного искусства, и будет хоть немного отдавать Мымриком, и хранить в себе тепло рук Мастера, мы перестанем находить на помойках выброшенных младенцев… Прости Господи, не ко времени вспомнил. Хотя почему не ко времени? Если это относится к нашей повседневной жизни. Так же, как и вышитое полотенце или керамический кувшин для молока…

Художники называются «Глинка Арт». Надо бы к ним поближе присмотреться.

Вернее, не окружающих, а «окружающего Сэра».

Так вот — глазами окружающего Сэра Коля Ку выглядит совершенным эгоистом. Вот сегодня — поехали мы с вышеозначенным гражданином Колей Ку на встречу с одной мадам, которая обещала нам за тяжкий, бессонный и ваще непомерный труд некоторое количество вечнозеленых североамериканских купюр. А поскольку купюры эти в нашей конторе практически закончились, мы очень захотели тяжко, бессонно и непомерно потрудиться. И для этого приняли решение сделать так, чтобы Сэр выглядел не особо отталкивающе. Сэра помыли, побрили, надели на него темные очки, светлый летний костюм и посадили за руль красивой машины иностранного производства. Короче, Сэр на время стал выглядеть, как человек, которому можно доверить некоторое количество вечнозеленых купюр. Сэр посмотрел на себя в зеркало, оценил картинку, и подумал он, что это хорошо. И захотел увековечить увиденное, ибо шансов на то, что мир когда-нибудь еще увидит респектабилизированного Сэра, не было никаких. «Послушай, — сказал Сэр Коле Ку, — Ты видишь этот восхитительный костюм и темные очки? Ты видишь, что на подбородке у меня нет щетины, а волосы не точат кустом? Ты видишь, наконец, как горделиво я сижу за рулем этого прекрасного автомобиля иностранного производства? Не мог бы ты сфотографировать меня во всем этом великолепии, чтобы в том случае, если у меня все-таки когда-нибудь случатся дети, я мог им мотивированно доказать, что и их папа иногда тоже мог выглядеть вполне человекоподобно?» — «А то!» — сказал Коля Ку и достал фотоаппарат. И навел его на Сэра. И даже сделал снимок. Правда, когда снимок скачали в компьютер, то на нем ничего, кроме самого Коли Ку, не оказалось. Вот я и говорю — эгоист. Что бы не снимал, все равно автопортрет получается…

Я это всегда утверждал, еще в старом дневнике. Но имел я в виду вовсе не то, что от фоторедакторов надо совершенно отказаться. Это уже экстремизм, ведь и кадрировать, и дотягивать по цвету, свету, контрастности, снимки, конечно, надо. Спорить с этим глупо. Я о другом совершенно хочу сказать. Мне кажется, что в обработке снимка всегда присутствует некая незримая грань, до которой ты работаешь с фотографией, а после — уже совершенно с другим предметом. До этой грани первично то, что ты снимал, объект съемки, то, на что был нацелен объектив. А обработка лишь помогает подчеркнуть, сделать более выпуклым вложенное в фотографию содержание. Но стоит эту грань перешагнуть — и объект съемки становится вторичным. Он превращается в сырье для работы художника и зритель уже наблюдает не то, что снимал фотограф, а то, что получилось в результате работы художника. И исходный снимок в конечном продукте иногда угадывается с трудом. Я не говорю, что это — плохо. Я просто говорю о том, что это — уже не фотография. Это ближе к живописи. Никто ведь не считает, что живопись — это непременно кистью по холсту, да? Моя матушка, к примеру, Царство ей Небесное, из ботиночных шнурков картины делала. Тетушка — из обрезков листов ватмана. А кто-то использует для этого фотографии. Как сырье, как глину. Но получается уже далеко не фотография. Минувшей ночью мне повезло увидеть эту незримую грань собственными глазами. И даже потрогать ее руками. Вернее, курсором. Сейчас я ее и вам покажу, не знаю, может, и вы со мной согласитесь.

Итак — я обрабатывал три пейзажных снимка. С очень неважным качеством. А сделать хотелось. Причем так, чтобы в результате получились именно фотографии, а не картинки. В первом случае это не удалось. То, что я «выжал» цвета заката и они стали неестественными — не страшно. Это в рамки «фотографии» входит, канает за «метафору». Усиление — не изменение. То, что я утопил в черноту пространство вокруг зеркала заднего вида — тоже фигня. Можно списать на «выделение главного объекта за счет удаления второстепенных деталей». До этих пор фотография, — хоть и искалеченная Фотошопом, вывернутая до неузнаваемости, но все же оставалась фотографией. Но давать ее в таком виде было нельзя, поскольку церковь, являющаяся центром композиции, была темной и совершенно не читалась. И полоса заката занимала главное место в композиции, что было совершенно недопустимо. Пришлось церквушку «высветлять». Два мазка высветляющей кистью — и все. Фотография тут же стала рисунком. Навсегда перестав быть фотографией.Всего одна «фотошопная» операция. Нажимаю Ctrl+Z — вижу фото! Добавляю эти два штриха — вижу рисунок. А ведь это, повторюсь, не рисовальная операция, а всего-то — высветление снятого объекта, то, что и грехом-то не считается.  (Снимок называется «Проехали»).

(далее…)