Московские пробки — "это чего-то особенного"! Тем более в пятницу вечером. Если бы на наших капотах стояли пулеметы, то к субботнему утру по улицам гуляли бы только обрывки газет…
Но пулеметов нет, и в ход идут гримасы, средние пальцы обеих рук и русская брань, концентрированная, как серная кислота. Юный кавказец чарез открытое окно "Мерседеса" (это сколько же тонн турецких колготок нужно было продать его папаше?) пытается убедить водителя "Газели", что имел с его матушкой интимный контакт в извращенной форме. Врет, мерзавец — водитель "Газели" старше раза в три… Не приходящая в сознание пергидрольная блондинка с перекошенным лицом без остановки давит на сигнал своей "Фабии". Джипы напоминают о себе "спецпохрюкиванием".
…"Критическая масса дерьма чревата взрывом", как сказал один очень хороший писатель. И этот взрыв, кажется, вот-вот раздастся. Только я улыбаюсь до ушей и стучу по рулю в такт музыке —
"The man with the foolish grin
is keeping perfectly still,
But nobody wants to know him
They can see that he’s just a fool…"
Омерзительное поведение! Улыбаться в пробке — это значит проявлять вызывающее неуважение к окружающим и пренебрежение общественным мнением. А так же к нравам и обычаям пробочного народа. Но я ничего не могу поделать — у нас, дураков, принято улыбаться, слушая The "Beatles". Это наш дурацкий обычай, и мы его чтим…
"But the fool on the hill
sees the sun going down
And the eyes in his head
See the world spinning round…"
А вот интересно — если бы все люди в пробке слушали The "Beatles" и улыбались, что бы оставалось делать юному кавказцу? Материться в одиночку?
"The fool on the hill" —
