11.10.2004 13:21 | "Новые известия"
Вокзалы включились в борьбу с терроризмом. Пассажиры в шоке
В минувшую субботу администрация Ленинградского вокзала вдруг перестала пускать провожающих на перрон, к уходящим поездам. Эти действия объяснялись так: идет борьба с терроризмом. Позже выяснилось, что таким образом железнодорожники просто боролись с "левыми" доходами проводников. Похоже, что антитеррористическая кампания в России оказалась выгодна самым разным чиновникам: в ее рамках можно решать какие угодно проблемы. В центре "борьбы с террором" на одном из самых крупных вокзалов Москвы оказалась корреспондент "НИ".
В субботу, 9 октября, я хотела помахать рукой знакомому, отправляющемуся в Питер, и передать с его помощью посылку родственникам. Ничего особенного — коробка конфет, шампанское — обычные маленькие презенты, напоминающие о Москве. Поскольку обитаем мы в диаметрально противоположных районах столицы (он — в Северном округе, я — в Южном), встретиться договорились в 16.00 непосредственно у "Авроры" (скоростного поезда Москва — Санкт-Петербург). В том-то и заключалась наша стратегическая ошибка, поскольку именно в этот день и час Октябрьская железная дорога вступила в борьбу с террористами.
"Много вас тут шастает"
У входа на платформу N7 тесными рядами стояли сотрудницы железнодорожного вокзала с красными повязками на руках и зычными голосами объявляли: "Проход на перрон только по предъявлению проездных документов!". "Почему? Зачем?" — недоумевал народ, нагруженный тяжелыми сумками, лихорадочно роясь в карманах в поисках запропастившихся документов.
"Гражданка отъезжающая пусть проходит, а вас, гражданин сопровождающий, попрошу остаться!" — отдавала команды бравая железнодорожница. "Позвольте, — попытался возмутиться молодой человек в очках, — у меня жена беременная, ей поднимать тяжести нельзя, посмотрите, какая у нас сумка!" "Раньше надо было думать! Нанимайте носильщика!" "Но как же? Где же…" — молодая женщина лихорадочно озиралась по сторонам. Носильщиков в окрестностях не наблюдалось. Сохранявший остатки спокойствия муж потянулся за бумажником. "Ну, ладно, проходите, — смилостивилась женщина в униформе, — но чтобы это было в последний раз".
На пятачке у платформы N7 между тем собралось уже около 100 человек. Люди выходили из здания вокзала и никак не могли понять, почему их не пускают на перрон. Задние ряды все сильнее напирали на передние. Давка усиливалась. Где-то заплакал ребенок, истошным голосом замяукала кошка.
"Слушайте, у меня дочка с маленьким внуком уезжают в Питер. Я отошла купить им сока в дорогу, пропустите, ради бога!" — со слезами на глазах умоляла пожилая женщина.
"Не положено! Много вас таких провожающих тут шастает, а потом полный поезд зайцев".
"Честное слово, я не уеду! Возьмите в залог паспорт!"
"Не положено! Обращайтесь к дежурному по вокзалу".
"Железнодорожники развлекаются"
Дежурный по вокзалу был суров и краток: "На перрон никого не пущу! Вы что не понимаете, что делается в стране?!" Народ не понимал и продолжал настаивать на своих правах. "Хотите что-то передать в Питер, звоните друзьям и знакомым на мобильники, пусть выходят за оцепление, но я вам не советую. Пассажир не имеет права брать что-то не относящееся к его вещам. Вот вы, девушка, — обратился он ко мне, — вполне можете оказаться "пособницей террористов". Под видом конфет передадите взрывчатку, а нам потом отвечай. Лучше, как цивилизованные люди, обращайтесь в "Сервис-центр". А если что-то непонятно, тут где-то неподалеку пробегал оперативник ФСБ в штатском." Народ испуганно замер. "Господи, что же это делается? Не иначе шахидки этим поездом едут!" — крикнул истеричный женский голос в толпе.
"А что, поступили какие-то сигналы о возможности теракта?" — обратилась я к скучающему неподалеку милиционеру. "Да какие, к черту, теракты?! — в сердцах сплюнул он. — Железнодорожники развлекаются. Опять у них месячник по ловле зайцев на "Авроре". И действительно, на соседних платформах никакого оцепления и столпотворения не наблюдалось. Все желающие спокойно проходили к вагонам, заходили внутрь, укладывали сумки. Остающиеся в Москве, как и водится, махали уходящему поезду и бежали вслед за ним по перрону.
Объясняться с возмущенными "гражданами" дежурному по вокзалу все же пришлось, правда, только после того, как он увидел мое журналистское удостоверение. "Ну что вы все возмущаетесь?! — сокрушался представившийся Павлом Тачановым дежурный помощник начальника вокзала. — Я еще понимаю, когда такие вопросы задают темные обыватели, но вы-то, девушка, корреспондент, должны понимать, какое положение с терроризмом в стране. На перрон не пускаем по распоряжению начальства". И в подтверждение своих слов с гордостью продемонстрировал "Указание от 6 октября 2004 года." за подписью начальника дирекции А.Б.Сонвыка. В этом интересном документе говорилось, что "во исполнение телеграммы начальника ДДПП "Транссервис" Мельникова А.С. NНР5208 от 30 сентября 2004 г. обязываю в период с 6 октября 2004 г. по 15 октября 2004 г. организовать проверки прибывающих и отбывающих поездов Октябрьской железной дороги. Особое внимание обратить на поезд N18, 16, 382. Усилить персональный контроль". На вопрос: "Почему усиление приобрело такие странные формы, ущемляющие права пассажиров?", Павел Куприянович ответить не смог. "Как хотим, так и контролируем, — бросил он, удаляясь с бурлящего перрона. — Мы, вообще, собираемся в ближайшее время поставить металлоискатели, будете проходить досмотр, как в аэропорту".
Борьба с терроризмом как синоним передела бизнеса
Мы тоже всячески поддерживаем борьбу с терроризмом. Всем нам будет спокойнее ездить на поездах, если мы будем уверены, что в багажном отделении или в пассажирском вагоне не заложена бомба. Но, для того чтобы осуществлять подобный контроль за пассажирами и их багажом, нужны специальные условия: рентгеновские установки, приборы, способные "унюхать" взрывчатку, зоны ожидания и т. д. Эффективность же билетного контроля при входе на перрон, осуществляемая сотрудниками железной дороги, вызывает большие сомнения. К тому же, по словам пассажиров, регулярно ездящих по маршруту Москва — Санкт-Петербург, на скоростных поездах подобные мероприятия проводятся регулярно, в среднем раз в три месяца. До сих пор с угрозой терроризма их не связывали. Можно предположить, что и на этот раз руководство Октябрьской железной дороги преследует сугубо свои личные цели, прикрываясь борьбой с терроризмом.
Ни для кого не секрет, что еще два года тому назад уехать на скоростном поезде из Москвы в Санкт-Петербург было не просто, а очень просто — достаточно было "дать на лапу" проводнику. Проезд обходился в половину стоимости билета, и желающих уехать подобным образом из Южной столицы в Северную было хоть отбавляй. За последние годы руководству Октябрьской железной дороги удалось навести порядок в сфере пассажироперевозок, а вот практика передачи вещей и документов через проводников осталась. Обычной почтой посылки из Москвы в Питер идут долго, а тут через 5-6 часов они уже там. Услугами проводников с удовольствием пользовались студенты, их родители, а также представители коммерческих фирм. До поры до времени руководство Российских железных дорог относилось к посылкам "из рук в руки" достаточно лояльно, рассматривая их чуть ли не как полулегальный способ повышения жалованья обслуживающего персонала. Однако, по мере того, как расценки росли (в последнее время стоимость посылки Москва — Санкт-Петербург достигала уже 200 рублей), золотую жилу, по всей видимости, решили прибрать к рукам, передав услуги по доставке посылок в Сервис-центры. Это, правда, не объясняет, почему руководство Октябрьской железной дороги при наведении порядка начало проверять не собственных сотрудников (что, согласитесь, было бы логично), а ни в чем не повинных пассажиров, опаздывающих на поезд. По всей видимости, опять сработал принцип незабвенного Иосифа Виссарионовича — "лес рубят, щепки летят".
Елена Журавлева
"Новые известия"
Написано smartcoder Оригинальное сообщение
