Кофе, господа. И об искусстве! Вот в кои-то веки об искусстве, да. А не об Украине этой чертовой, пропади она пропадом совсем…Тут у нас в Кофейне намедни разговор случился. О жизни нашей жирно субсидируемой богемы. О том, как мы ее, эту жизнь, со своей болотной обывательской кочки представляем. Об экспериментах, голых задницах, поисках Бархатова, Звягинцева и Серебренникова, о лике “физрука” на фасаде Большого театра. Есть, о чем здесь поговорить за чашечкой кофе, согласитесь.
Сегодня зритель разделился на три неравные группы: в первой из них единицы извращенцев роняют слезы, любуясь голыми задницами артистов. Вторая группа, побольше, радостно прыгает на концертах Шнура, своим восторгом доказывая, что фраза “Любит наш народ всякое говно” – чистая правда. А остальные, коих большинство… Остальные смотрят американские сериалы на кабеле и ждут, когда “художники” вспомнят и о них тоже. В России по-прежнему, как и сто лет назад, “улица корчится безъязыкая”. И о мечтах и надеждах миллионов людей сказать пока некому.
Выходят книги, фильмы, ставятся спектакли, вместо выставок проводятся бесчисленные “биенале”… А при чем здесь многомиллионный российский народ, трудом и терпением вырывающийся из грязи “девяностых”, по-прежнему не ясно. Он – чужой на этом пестром празднике странных людей, не стесняющихся, кстати, при случае плюнуть в народную душу. И не забывающих за свой плевок еще и потребовать деньги.
Так вот и строятся отношения “художник – народ” в современной России: один художник народу в морду плюет, называя нашу Родину “агрессором”, возврат Крыма – “аннексией”, нацистский Майдан – “революцией”, антифашистов Донбасса – “террористами”… Оскорбляя “Русский мир” и тех, кто этот “Русский мир” населяет. Другой утверждает, что народ, который ему аплодирует, “любит всякое говно”. Третий требует любви, только вернувшись после концертов в Киеве и Львове и корпоративов у убийц русских солдат. И при этом каждый из них требует, чтобы оплеванный “Русский мир” его “художества” оплачивал. Поскольку эти антинародные инсинуации – его, художника, “взгляд на реальность”и такое особое “право”. “Он так видит”, да. И он очень обижается на то, что народ такой “взгляд” оплачивать уже не хочет. И вспоминает о своем праве – платить за то, что заставит его, народ, стараться жить лучше, чище, стремиться к красоте и совершенству. А не плеваться в экран, закрывая глаза детям.
Я старый и убежденный поклонник авангарда и всех нестандартных, революционных, “пограничных” (и даже “заграничных”!) форм искусства. И могу с полной ответственностью заявить: большинство революционеров от искусства, авангардистов и проводников новых идей творили за свой счет. Перебиваясь с хлеба на воду и умирая в нищете, как Ван Гог, либо поймав удачу за хвост и получив от судьбы достойное вознаграждение, как Пикассо, но всегда – на свой страх и риск. Авангард – это как в науке “эксперимент на себе”. Когда ученый заражает себя неизвестным еще штаммом не потому, что жаждет наживы, а потому, что таков его долг ученого. Вот и долг художника – из этой же серии. И при этом не стоит забывать, что авангардная форма самовыражения – всего лишь форма. И она никогда и ни у кого не несла в себе антинародного содержания. Брейгель и Босх боролись своими полотнами за народ, угнетаемый испанской инквизицией. Пикассо восстал против фашизма и насилия. Вырывающиеся далеко за пределы классических форм абстракционисты говорили о том, что “человек – это нечто гораздо большее, чем кажется на первый взгляд”. Любой художник, в какой бы манере он не работал, всегда говорил от имени народа и были народным заступником. Антинародный художник, “Смердяков с кистью” – явление противоестественное и недолговечное. Бесславный конец “антинародной художественной интеллигенции” происходит на наших глазах. Не пропустите зрелище, такое бывает нечасто, это – как “парад планет”, всегда обозначает культурный рубеж развития общества. И на смену “Смердяковым с кистью” в России уже приходят люди, которых заставляет творить не жажда славы, легкой наживы и “вечного праздника”, не стремление продать подороже ненависть к вскормившему тебя народу, а любовь. То, что, собственно, и должно давать жизнь любому искусству.
Творчество – это тяжкий крест, служение и своеобразная схима, если хотите. А не бесконечный банкет за народные деньги. Если “мастера художественного оплевывания народа” вовремя этого не поймут, то однажды в ответ на свои рассказы о богемной жизни, о том, что “В мягких муравах у нас – Песни, резвость всякий час”, они услышат от народа недоброжелательное “Так пойди же, попляши”. И, похоже, это случится уже в самом ближайшем будущем.
О кофе не забывайте, разогревать не буду.
Репродукция картины П.Брейгеля-старшего “Избиение младенцев”. Библейский сюжет в реалиях испанской оккупации Нидерландов.
