
Сначала я хотел над этой темой постебаться. Дескать, «во время странствий по России была обнаружена ничья бабушка. Ласковая, чистенькая, с хорошим чувством юмора. Ест мало, вредных привычек не имеет. Очень компактная, без запаха, любит хлеб и сахар. Живет одна, практически в чистом поле, очень нуждается в присмотре». А потом мне совершенно стебаться расхотелось. Во-первых, потому что все это — чистая правда, и это уже совершенно не годится для стеба. А во-вторых — потому, что не «ничья» эта бабушка. Есть у нее и сын, и семья в Калуге, да только места в этой семье ей нет.
…Собственно, искали мы дедушку. Наш проводник Антон целенаправленно вел машину и к этой заброшенной калужской деревне, и к этому дому, и к этой лавочке. Потому что не так давно Антон строил здесь дорогу и познакомился с одиноким дедушкой, который всегда на этой лавочке сидел и следил за тем, как солнце движется вдоль горизонта от утра к вечеру. Дорожники обменивались с дедушкой короткими фразами, подкидывали ему продукты, помогали, когда время было. А потом дорогу построили и уехали на другое место. Где дороги еще нет. А мы послушали рассказ Антона о дедушке, и поняли, что это — как раз то, что нам нужно для будущего проекта. И решили съездить к дедушке сами. Познакомиться. Но то ли Антон деревню перепутал, то ли Мироздание какую шутку выкинуло, но на месте дедушки оказалась бабушка. Которая к нашим планам совершенно не подходила, но и пройти мимо которой, ограничившись дежурным «Как поживаете?», тоже было нельзя.
Бабушка рассказала, что ей уже девятый десяток, живет она во всей деревне одна, но все равно очень довольна жизнью. Потому что сын ее не бросил, а в деревню только на лето привозит (на дворе, напомню, была середина октября). А на зиму забирает в Калугу. И летом тоже не бросает, иногда привозит продукты. Потому как магазина никакого поблизости нет — соседние села такие же вымершие, и от них только таблички дорожные остались. Продуктов ей хватает, и вообще у нее всего навалом. Только хлеба очень хочется. К счастью, хлеб у нас с собой был — запаслись заранее. Нас предупредили, что в заброшенных калужских деревнях хлеб — самый большой дефицит, и чтобы мы обязательно взяли с собой несколько булок. За хлеб местные жители что угодно расскажут, на любой контакт пойдут. Даже водки не надо…
Дом свой бабушка очень хвалила. Теплый, говорила, хороший. А я кивал и соглашался. Как будто не видел гигантскую щель под дверью, куда могла пролезть небольшая собака, да сквозную дыру в крыше. Диаметром в полметра… Мы вообще очень быстро поговорили, буквально на бегу — на улице было холодно, и бабушка стала дрожать крупной дрожью, чуть хлеб не выронила. Стало страшно — а ну, как заболеет бабуля? Кто об этом узнает, кто поможет? С медициной и в крупных селах — напряг, а уж о заброшенных и говорить нечего. Под конец разговора бабушка обвыклась немного, поняла, что зла от нас можно не ждать, и робко попросила сахару. К счастью, мы заезжали в Макдональдс на трассе и в машине валялись бумажные «колбаски» с макдональдовским сахаром.
Начался холодный дождь, и мы чуть не насильно загнали бабушку в дом. Хоть и дырявый, но все ж лучше, чем на улице. А в машине принялись ругать ее сына. Какой он, дескать нехороший — родную мать только на зиму в дом берет, а на лето выселяет в дикое место! А потом подумали, что ведь наверняка не от хорошей жизни он так поступает. Квартиры у нас известно, какие просторные — двум кошкам не разойтись, «элитное жилье» только чеченцы да «единороссы» себе позволить могут, да прочие, кто к нефтегазовому бюджету присосался… А русские люди, кто не «единороссы» и честно трудятся, не знают, как ЖКХ заплатить. У сына — жена да свои дети. Наверняка и так — теснотища, а тут еще мать-старуха… Короче, передумали мы его судить. Не его судить надо. А тех, кто село наше развалил, народ нищим сделал, да на такие вот вещи толкает. А им, я верю, от суда не уйти. Хотелось бы, конечно, застать его еще при жизни…
…Скоро мы снова по деревням поедем. Я попрошу обязательно заехать и к этой бабушке. А то ведь сахару мы ей совсем немножко дали, даже стыдно. Что там Макдональдс в эти пакетики сыпет? Заехать обязательно надо. Я специально для этого у бабушки даже имя не спросил. Чтобы повод был для следующего раза. А до декабря она, я чувствую, и не денется никуда. Да и продуктов в следующий раз надо будет побольше набрать. Сколько их, таких вот, одиноких, заканчивают свои дни в разоренных и заброшенных деревнях? Хотя этого, наверное, лучше и не знать.
PS. Да! Прошу извинения за качество снимков. Это не фото даже, фотоаппарат я в машине оставил, чтобы бабушку не пугать. Это я с видео надергал. Кузя, гад, никого испугать не боится! 🙂
Она молодец, не унывающая. Пятая фотография сильная.
Да, она большой молодец. «Мне хорошо!», — говорит. «Сижу на лавочке, красуюсь, все едут — меня видят. Вот какая я знаменитая!» 🙂 Представляю, какой в молодости была…
Только не фото это. Это кадры с видеозаписи. Если приглядеться, даже строки еще вино. Как ни прятал! 🙂
что-то увидела хлеб в руках бабушки и слезы навернулись…
А как подумаешь, сколько таких вот «ненужных бабушек» по заброшенным деревням доживает — жуть берет. И хлеба им никто не привезет, и врач не приедет.