Этот ролик я украл в сообществе 
Культурная столица, гда его разместила 
НЕС_с. И сообществу, и автору — громадное спасибо!
Но самое большое спасибо — телеканалу "Культура", который разместил в эфире этот чудесный номер. К ролику прилагался следующий текст:
"Юрий Шевчук на юбилее телеканала "Культура". За спиной — Большой Симфонический Оркестр им. Чайковского под управлинием Владимира Федосеева".
Мы тут сегодня искали ответы на всякие технические вопросы, и попутно решили протестировать два сервиса, на которых ты спрашиваешь, а умные люди тебе отвечают. Один такой сервис есть на мейл.ру, а второй — на гугле. ВОТ ЗДЕСЬ о них сказано… Я, не мудрствуя лукаво, задал вопрос относительно интересующего меня дивайса. А вот 
m007kuzya решил выпендриться, и там и там оставил вопрос: "почему синосоидальность дидукционного индуктора не комутируется с хромофорной диффузией аксерогентно-адекватного фотонного трионгулятора?" На Мейле чушь какую-по пописАли, и бросили. А Гугл ответил следующим образом:
"Синусоидальность дидукционного индуктора не коммутирует с хлороформной диффузией аксерогентно адекватно фотонного триангулятора, а дифференциально-интегральный анализ в данной дизъюнктивной концепции не имеет под собой диспозициональной основы, и по сему мы не можем игнорировать тенденции парадоксальных концепций, ибо координация двуглобальных сублиматоров с синтетическими полиномами точно доказывает интерференцию потенциальных градиентов, и синусоидальность не коммутирует с хлороформной диффузией из-за того, что градиент, разбуженный турбулентными завихрениями изобарно циклирован, что не может отрицать критерий токсиментальности реально метафизирующий глобальную бифуркацию с тумбулярной дискривитацией подчиняющийся законам нормального распределения, и находящийся на эвтектической горизонтали динамического типа тевтектоидного расположения, а с точки зрения гистерезиса квантового синтеза, является базой локального суббирования мелиораций эмансипаций термодинамических критериев позитивной фазы фотонного триангулятора."
m007kuzya теперь Гугл уважает. Сильно.
Это было в те страшные и тяжелые годы, когда я назывался "муж" и у меня была "жена".
Как-то, притопав с работы и ничего не подозревая, я сунулся на кухню в поисках ед насущных. "ЧТО ЭТО?!" — раздалось за моей спиной. Это был не вопрос. Это был камнепад. На лице жены было то, что Хэмингуэй называл "бледной маской смерти". Глаза застыли от ужаса, губы дрожали, брови взлетели на затылок. Трясущийся указательный палец был направлен на мои ноги. В уверенности, что на штанине сидит тарантул, Я осторожно поднял лапу. Тарантула не было. Только розовая пятка светилась через небольшую дыру в носке. "Что случилось, дорогая?" — "Как что?! У тебя же на носке дырка!" Наверное, таким тоном произносят слова "Ты по пьяни сожрал нашего первенца!!!".
Я перепугался, кинулся оправдываться, менять носки, что-то объяснять… Убитая горем жена пришла в себя очень нескоро…
С тех пор меня несколько лет преследовала дыркофобия. Даже после того, как лет через пять нескончаемых разборок брак был признан обоюдной ошибкой и уничтожен за ненадобностью, я ежедневно осматривал свои носки с придирчивостью таможенника, разыскивающего наркоту.
…И вот сегодня (дыц-дыц!) я прихожу домой и вижу чудную, овальную, аккуратненькую дырку на том же самом (!) месте. Добрая улыбка осенила мое лицо. Я возлюбил эту дырку. Я проникся к ней всей возможной нежностью, на которое способно мое сердце. Я бы ее поцеловал, но уже не дотянуться… Я налил себе пива, включил компьютер и задрал ноги на монитор. И стал любоваться ею, — маленькой, круглой, чертовски симпатичной… Я ощутил себя обладателем неслыханной роскоши — я могу, могу позволить себе эту дырку! Вот стоит мне только захотеть - и я буду носить её весь вечер! И никто, ни за что, ни при каких условиях не скажет мне ни одного худого слова! А если припрутся "люби друзи", их будет интересовать только то, сколько в холодильнике осталось пива, и когда я, наконец, закончу работу. И ИМ БУДЕТ ПЛЕВАТЬ НА МОИ НОСКИ! Мой хрустальный имидж от этой дыры совершенно не пострадает!
…Я нежно тебя сниму, о мой дырявый носок. Я куплю тебе самую дорогую раму, я укрою тебя венецианским стеклом, я оправлю тебя в самый изысканный оклад и повешу на стену. И буду проводить перед тобой веселые языческие обряды, ибо ты — символ моей Свободы, символ великой легкости, наполняющей мое сердце, символ не сходящей с моего лица счастливой улыбки. Ты, мой любимый, — символ Лучшей Доли, о которой всегда мечтало человечество, а я теперь имею! Даром! Целое море счастья в тебе, о мой Великий Дырявый Носок!!!
Тебе, родной, этот радостный Блюз Свободного Вечера!
По просьбам трудящихся —
Александр Иванов
КРАСНАЯ ПАШЕЧКА
В конце лета мать с трудом оторвала голову от подушки и слабым голосом позвала Пашечку.
Уже лет десять прошло с тех пор, как ушел от нее муж, Пашечкин отец, красавец, левун, гулена, бабник, любитель выпить и закусить.
Мать слегла. Врачи определили полеомиелит, потерю памяти, тахикардию с перемежающейся экстрасистолией, хронический гастрит, чесотку и энцефалопатический сидром.
– Сходи к бабушке, дочка, – прошептала мать. – Отнеси ей пирожков. Пусть порадуется. Недолго уж ей осталось…
Бабушка жила одна в глухом лесу, где до ухода на пенсию по инвалидности работала уборщицей в Театре оперы и балета.
Как-то, заменяя внезапно умершую балерину, она упала в оркестровую яму, сломала ноги, руки, шею, позвоночник и выбила зубы.
С тех пор уже не вставала.
Раз в год Пашечка носила ей пирожки с начинкой из продукции фирмы "Гедеон Рихтер". Бабушка радовалась, счастливо улыбалась, ничего не видя и не слыша, и только выбивала желтой пяткой мелодию вальса "Амурские волны".
Вот и сейчас Пашечка собрала корзинку и, тяжело опираясь на костыли, вышла из дому.
Все называли ее Пашечкой из-за нездорового румянца, который был у нее с детства. Она страдала рахитом, эпилепсией, слуховыми галлюцинациями и аневризмой аорты. И ходила поэтому с трудом.
На лесной тропинке встретился ей Алексей Сергеевич Волк, лучший в лесу хирург — золотые зубы, резавший безболезненно и мгновенно.
У него было размягчение мозга, и он знал это. Жить оставалось считанные минуты.
Еле передвигая ноги, Волк подошел к упавшей от изнеможения Красной Пашечке. Она слабо улыбнулась.
– К бабушке? – тихо спросил Волк.
– К ней.
– Поздно, – сказал Волк и, привалившись к березе, дал дуба.
Пашечка вздохнула и отошла. Последнее, что она видела, был пробежавший мимо хромой заяц с явными признаками язвы желудка и цирроза печени.
Она приказала ему долго жить.
